ВН. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — АФИНЫ — ПЕРЕД ВОСХОДОМ
Карл, Ганс и Роберт спят. Роберт свернулся калачиком вокруг чемоданчика, а в изголовье положил сумку. Стив сидит на матрасе с пистолетом в руке. Двадцатилетний палестинец стоит, прислонившись к стене, он тоже на посту. Двое других палестинцев спят. Остатки их трапезы смешались с грязной посудой израильтян.
Авнер и Али тихо разговаривают.
Двадцатилетний палестинец идёт к радиоприёмнику, садится на корточки, включает его, возится с настройками, наконец находит волну, передающую индийскую музыку: женщина поёт высоким гнусавым голосом. Удовлетворённый, он возвращается на пост и смотрит на Стива.
Стив встаёт, идёт к приёмнику, садится на корточки, и повернув ручку, находит греческую танцевальную музыку. Палестинец возвращается, садится на корточки рядом со Стивом, снова возвращает настройки на индийскую станцию, затем, бросив взгляд на Стива, продолжает вращать ручку, пока не находит англоговорящую станцию, на которой звучат начальные аккорды песни “I know a place” группы “Staple Singers” [американская классическая соул-группа; на самом деле песня, начинающаяся с этих слов, называется “I’ll Take You There” — прим.пер.]. Нехотя кивнув, Стив встаёт, идёт к своему матрасу, садится, а палестинец возвращается на свой пост.
Авнер и Али разговаривают, на заднем плане играет радио.
АЛИ
Рано или поздно арабские страны поднимутся против Израиля — они не любят палестинцев, но евреев ненавидят ещё сильнее. И это будет не как в 1967 [речь идёт о так называемой «шестидневной войне», в ходе которой Израиль, разгромив объединённые силы Египта, Иордании и Сирии, оккупировал Западный берег реки Иордан и сектор Газа — прим. пер.], к тому времени весь мир поймёт, что сделали с нами израильтяне, и никто не станет им помогать, когда ударят Египет и Сирия. И Иордания тоже. И тогда Израиль будет стёрт с лица Земли.
Авнер не отвечает. Они смотрят друг на друга.
АВНЕР
Может быть. Вот только…
АЛИ
Что?
АВНЕР
Это всё мечты. Нельзя вернуть страну, которой у вас никогда не было.
АЛИ
Ты говоришь, как еврей.
АВНЕР
(улыбаясь)
Пошёл ты. Я — твой внутренний голос, и ты знаешь, что я говорю правду. Твоему народу нечем торговаться. Вы никогда не вернёте себе эту землю. Вы все состаритесь и умрёте в лагерях беженцев, мечтая о своей «Палестине».
АЛИ
(пожимая плечами, спокойно)
У нас много детей, у них будут свои дети, мы можем
ждать вечно, и, и… если понадобится, мы сделаем так, что евреи нигде не смогут чувствовать себя в безопасности.
АВНЕР
Вы убиваете евреев, мир им сочувствует, а вас считает зверями.
АЛИ
Да, но мир увидит, что это они сделали нас такими. Люди начнут задавать вопросы о том, что творится в наших клетках.
АВНЕР
Вы арабы. У арабов много земли. Вы можете найти себе другое место.
АЛИ
Ты на стороне евреев. Вы, немцы, симпатизируете Израилю, вы даёте нам деньги, но на вас лежит вина из-за Гитлера, и евреи это используют. Мой отец не отправлял евреев в газовые камеры.
АВНЕР
Ответь на один вопрос, Али.
АЛИ
Что?
АВНЕР
Ты действительно скучаешь по оливковым деревьям своего отца? По его нищей деревне? Неужели ты действительно мечтаешь вернуть всё это… убожество, каменистую почву и глинобитные хижины? Ты хочешь, чтобы твои дети так жили?
Пауза. Али смотрит в глаза Авнеру.
АЛИ
Да. Больше всего на свете. Может, нам придется сражаться ещё сто лет, но мы всё равно победим. Сколько времени прошло, прежде чем евреи получили свою страну? Сколько времени немцы строили Германию?
АВНЕР
Да, и посмотри, что из этого вышло.
АЛИ Ты не знаешь, каково это — не иметь дома. Вот почему вы, европейские красные, нас не понимаете. Вы говорите, это ничего не значит, но у вас есть дом, куда вы всегда можете вернуться. ЭТА, АНК, ИРА, ООП — мы все делаем вид, что сражаемся за «всемирную революцию». Но на самом деле нам на это наплевать. Мы хотим создать свои государства.
Дом — это самое главное в жизни.
ВН. ОТЕЛЬ «АРИСТИД», ВНЕШНИЙ КОРИДОР — ДЕНЬ
Ганс и Роберт (с чемоданчиком в руке) наблюдают, как портье отпирает дверь в одну из комнат. Роберт входит в комнату, затем Ганс. Портье направляется за ними, Ганс преграждает ему путь.
ГАНС
(обращаясь к портье)
Иди вниз.
ПОРТЬЕ
Нет, я хочу посмотреть.
Ганс протягивает ему несколько купюр. Портье с улыбкой принимает деньги, но всё же пытается посмотреть, что происходит в комнате.
ПОРТЬЕ
(продолжает)
Вы ведь только возьмёте деньги в шкафу и бумаги, да?
ГАНС
Да.
Роберт выходит из комнаты, протиснувшись мимо Ганса.
РОБЕРТ
Пошли.
СН. УЛИЦА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Две машины подъезжают и останавливаются примерно за сто метров от отеля. Из одной машины выходит Стив, осматривается. Улица пустынна. Он вынимает пистолет с глушителем и стреляет в ближайший к машине уличный фонарь. Затем возвращается в машину и садится за руль. Ганс сидит рядом, сзади Карл с сумкой.
Они ждут.
СН. ВТОРАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Внутри машины Роберт и Авнер, Авнер за рулём. Они ждут. Молча.
ВН. ПЕРВАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс видит чёрный Мерседес, который едет по улице.
ГАНС Смотри.
Чёрный Мерседес подъезжает к отелю. Из него вылезают двое русских в костюмах.
СТИВ
Русские прибыли в карете-тыкве…
Тот самый палестинец, Заид Мучасси, вылезает из чёрного Мерседеса.
СТИВ
(продолжает)
А вот и Золушка.
ВН. ВТОРАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Авнер и Роберт, пригнувшись, наблюдают, как Али и еще один палестинец из конспиративной квартиры вылезают из чёрного Мерседеса. Мучасси вместе со вторым палестинцем входит в отель. Русские остаются снаружи.
РОБЕРТ
Мы будем взрывать, если второй араб войдет в комнату вместе с ним?
СН. ПЕРВАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс, Карл и Стив наблюдают за русскими.
СТИВ
Что они делают?
КАРЛ
Ждут сигнала.
СТИВ
Чего они ждут? Почему не уезжают?
ГАНС
Они ждут. Мы тоже ждём. Успокойся.
СТИВ
Я спокоен. Скажи этим русским, пусть убираются.
СН. ВТОРАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Авнер и Роберт наблюдают за русскими, которые прогуливаются возле машины, курят и разговаривают. Ожидание изматывает.
Наконец, портье выходит из главного входа в отель и зажигает сигарету.
АВНЕР
Он в комнате. Давай.
РОБЕРТ
А он один? Откуда мы знаем, что он…
АВНЕР
ДАВАЙ! БЫСТРО! ЖМИ НА КНОПКУ!
Роберт нажимает. Ничего. Роберт жмёт ещё раз.
РОБЕРТ
Чёрт. Чёртов кусок дерьма…
АВНЕР
Что?! Что?! О, нет, только не это, неужели опять…
ВН. МАШИНА СТИВА, ГАНСА И КАРЛА — НОЧЬ
Они ждут взрыва.
СТИВ
Почему нет взрыва, уже должно было взорваться, что такое…
КАРЛ
Опять какая-то неисправность. Он что… Может быть, задержка, или, или…
СТИВ
Опять он облажался. Что будем делать?
Ганс тянется назад, хватает сумку.
КАРЛ
Осторожнее! Что ты…
Ганс вылезает из машины с сумкой, быстро, но спокойно идет к отелю.
ВН. МАШИНА АВНЕРА И РОБЕРТА — НОЧЬ
Роберт продолжает нажимать на кнопку. Авнер выхватывает у него пульт и начинает сам нажимать.
АВНЕР
Она должна работать, должна, ну что такое, ты что, не мог…
РОБЕРТ
Нам придётся подняться туда и забрать взрывчатку. Прости, я не…
Роберт замечает Ганса, идущего по улице к отелю.
РОБЕРТ
Что он делает?
АВНЕР
Жди здесь.
Авнер вылезает из машины, пересекает улицу, и…
СН. ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
…идет к отелю.
Ганс кивает КГБ-шникам и входит в отель. Портье видит Ганса и, удивлённый, идёт за ним.
Авнер приближается к входной двери, но останавливается, увидев Али и другого палестинца, которые выходят из отеля. Авнер ныряет в дверной проём, чтобы Али его не увидел. Палестинцы переговариваются с агентами КГБ. Авнер не знает, что делать.
ВН. ЛЕСТНИЦА ОТЕЛЯ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс бежит вверх по лестнице, портье не отстаёт.
ПОРТЬЕ
Эй! Эй, мистер! Что вы делаете? Что вы здесь делаете?
Ганс, поднимаясь по лестнице, вешает сумку на левое предплечье, открывает «молнию»,
вынимает гранату, перекладывает гранату в левую руку, а правой достаёт пистолет.
Портье, спешащий за ним, замирает, увидев гранату.
Оба запыхались и тяжело дышат.
ВН. КОРИДОР ПЕРЕД КОМНАТОЙ МУЧАССИ, ОТЕЛЬ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс, тяжело дыша, останавливается перед дверью в комнату Мучасси. Портье держится на расстоянии.
Ганс, с гранатой в левой руке и пистолетом в правой, стреляет в замок и ударом ноги открывает дверь. Затем он неловко выдёргивает чеку правой рукой, по-прежнему держа в ней пистолет, и бросает гранату в комнату, мимо Мучасси, который рвёт пистолет из кармана пиджака. Увидев гранату, Мучасси забывает о пистолете и бросается к двери.
Ганс перехватывает сумку левой рукой и резко бьёт ею Мучасси в лицо, опрокидывая его назад, в комнату. Затем Ганс швыряет сумку в комнату, захлопывает дверь и, бросив пистолет, налегает обеими руками на ручку замка, в то время как Мучасси, изнутри, судорожно пытается открыть дверь, крича что-то по-арабски.
Вспышка; дверь срывается с петель прямо на Ганса и с глухим стуком впечатывает его в противоположную стену. Из дверного проёма валит дым. Ганс отбрасывает дверь и, шатаясь, пробирается мимо портье, который в ужасе вжался в стену. Ганс опускается на колени, ища среди обломков пистолет, нашаривает его и, спотыкаясь, начинает спускаться по лестнице. Второй, гораздо более мощный взрыв: это сдетонировали остальные гранаты. Ганс и портье падают. Ганс встаёт и бежит по лестнице.
СН. ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Агенты КГБ и два палестинца смотрят, как вылетает стекло в окне комнаты Мучасси, а маленькие фосфорные шарики, появившись оттуда, планируют в ночном воздухе.
Али и второй палестинец, выхватив пистолеты, бросаются в отель как раз в тот момент, как оттуда появляется Ганс. Ганс стреляет в стекло чёрного Мерседеса, разбивая его вдребезги и заставляя палестинцев и русских пригнуться в поисках укрытия.
В дверях отеля появляется портье, крича:
ПОРТЬЕ
(по-гречески)
БОМБА! БОМБА! ОН БРОСИЛ В КОМНАТУ БОМБУ! ОН УБИЛ ТОГО ЧЕЛОВЕКА! ПОЛИЦИЯ! УБИЙЦЫ!
Он направляется за Гансом, который бежит через улицу к своей машине. Один из русских целится в Ганса. Авнер, из дверей, стреляет агенту КГБ в спину; тот падает, крича.
Ганс и портье пригибаются на середине улицы. Ганс хватает портье за шиворот и тащит к машине.
Возле чёрного Мерседеса, Али поворачивается в направлении выстрелов. Он видит Авнера. Али стреляет, промахивается, Авнер бежит к следующим дверям. Али вдруг падает, сраженный выстрелом Карла, который стоит на другой стороне улицы. Роберт, стоящий рядом с ним, тоже стреляет. Не обращая внимания на выстрелы, второй палестинец бросается к Али.
Добравшись до машины, Ганс вталкивает портье на заднее сиденье и прыгает вслед за ним. Стив даёт задний ход и по дуге выезжает на середину улицы. Роберт и Карл бегут, пригнувшись, и забираются в машину Стива, Роберт назад, а Карл вперёд, в то время как второй агент КГЮ начинает стрелять. Пули ударяют в кузов машины. Дверь машины открывается, чтобы мог сесть АВНЕР.
Второй палестинец склонился над Али и приподнимает его, пытаясь понять, насколько серьёзно тот ранен. Али шарит взглядом по дверям напротив, пока не находит Авнера. Их взгляды на секунду встречаются, но тут, визжа тормозами, появляется машина, заслоняя их друг от друга. Машина отъезжает, дверной проём пуст.
В то время как машина стремительно удаляется, два других палестинца бегут к Али.
ВН. ПЕРВАЯ МАШИНА — НОЧЬ
Машина несётся по городу. Роберт и Ганс безуспешно пытаются утихомирить ругающегося и сопротивляющегося портье. Стив, не снимая руки с руля, вынимает пистолет и стреляет сквозь крышу машины. Портье перестаёт сопротивляться, он плачет и ругает Ганса.
ПОРТЬЕ
(по-гречески)
Ты мне солгал, ты обманул меня, будь ты проклят, убийца, выродок!
ГАНС
(Роберту)
Это всё из-за тебя, ты что, вообще ничего не можешь сделать как следует?
ПОРТЬЕ
(по-гречески)
Он открыл дверь, выстрелил в замок и просто бросил бомбу прямо в этого беднягу! О Боже, Боже, этот бедняга, он пытался бежать, а ты не выпустил его, он держал дверь, и бедняга сгорел заживо. О Боже, Боже…
ГАНС
(обращаясь к портье)
Молчать! Молчать! Заткнись! Кто-нибудь понимает по-гречески? Что он говорит?
АВНЕР
(одновременно с портье, Гансу)
Тут и без переводчика всё понятно, разве нет? Слушай, заткни этого ненормального! Мы что, убили этого КГБ-шника, и араба тоже, мы…
КАРЛ
Мы что, убили русского? Это… о Господи, мы… это плохо, это очень…
СТИВ
(Роберту)
Чему тебя учили? Всё,
КАРЛ
(одновременно со Стивом)
Ты что ты делаешь, все эти бомбы, всё идёт наперекосяк, это ещё счастье, что ты сам не подорвался к чёртовой матери!
забрал детонатор? Мы бросили машину, мы не стёрли отпечатки и…
РОБЕРТ
Я не виноват… Меня этому не учили! МЕНЯ УЧИЛИ ОБЕЗВРЕЖИВАТЬ БОМБЫ, А НЕ СОБИРАТЬ ИХ!
Крики прекращаются. Ганс смотрит на Роберта, Стив тоже, в зеркало заднего вида.
Портье тихо всхлипывает.
СН. НА СКЛАДЕ/ПРОМЫШЛЕННЫЙ РАЙОН НА ОКРАИНЕ АФИН — ПЕРЕД ВОСХОДОМ
Авнер и Ганс сидят на капоте машины, на которой они уехали с места покушения; Стив ходит взад-вперёд; Карл осматривает салон машины, проверяя, не осталось ли там отпечатков пальцев. Роберт сидит на цементном блоке. Портье, в глубоком унынии, по-прежнему сидит на заднем сидении машины. Неподалёку припаркован другой автомобиль.
РОБЕРТ
В «Шин Бет» [конттразведка и служба внутренней безопасности Израиля; спецслужба, аналогичная ФБР США — прим.пер.] набирали взрывников, специалистов по разминированию. Меня взяли из армии, я делаю игрушки, умею обращаться с небольшими механизмами, они решили, что я справлюсь. А после Мюнхена мне вместо этого предложили собирать бомбы.
ГАНС
Давайте мне свои деньги.
Все протягивают ему купюры, пока не набирается большая стопка. Он подходит к портье и протягивает ему деньги.
ГАНС
(продолжает)
Вот.
Ганс бросает деньги на колени портье. Портье с отвращением сплёвывает и бросает купюры обратно Гансу.
Группа садится в третью машину и уезжает.
Портье смотрит, как они отъезжают. Он смотрит на деньги, валяющиеся на тротуаре, снова плюёт на них и уходит. За его спиной ветер играет рассыпанными купюрами.
ВН. МАЛЕНЬКОЕ КАФЕ В ПАРИЖЕ — ДЕНЬ
Авнер и Луи в полутёмном, практически пустом кафе. На стенах висят политические плакаты, протестующие против войны во Вьетнаме, алжирского конфликта, грубые карикатуры на Никсона и де Голля. Луи демонстративно пересчитывает доллары, лежащие в конверте, который ему передал Авнер; это заставляет Авнера нервничать. На стойке бара работает маленький чёрно-белый телевизор, звук приглушён.
ЛУИ
Саламэ в Лондоне. Он туда периодически наведывается, встречается со своим контактом в ЦРУ…
АВНЕР
С кем-с кем?!
ЛУИ
Саламэ работает на ЦРУ.
АВНЕР
Ерунда.
ЛУИ
Саламэ гарантирует, что «Чёрный Сентябрь» не станет трогать американских дипломатов. За это ЦРУ ему хорошо платит. Они не спрашивают, куда идут эти деньги.
АВНЕР
Он сообщил им про Мюнхен? Заранее? ЦРУ знало о Мюнхене?
ЛУИ
До Мюнхена ЦРУ было не в курсе, что «Чёрный Сентябрь» вообще существует! А с того времени у него было много работы, ты не находишь?
Луи кивает в сторону телеэкрана.
СМЕНА ПЛАНА:
ЭКРАН ТЕЛЕВИЗОРА.
Документальные кадры последствий стрельбы в аэропорту Афин: испещрённый пулями вестибюль, тела на полу, люди бродят, шатаясь, окровавленные, в шоке; тяжелораненые на больничных койках. [Речь идёт о стрельбе в международном аэропорту Афин, открытой двумя боевиками «Чёрного Сентября» 5 августа 1973 года; в результате 3 человека погибло и 55 были ранены — прим. пер.].
ЛУИ
Расстрел туристов в афинском аэропорту. Взрыв аптеки в Амстердаме. А до этого — агент Моссад в Барселоне. В Европе не было так интересно с тех самых пор, как Наполеон отправился в поход на Москву!
Луи снова начинает пересчитывать деньги.
АВНЕР
Слушай, это обязательно?!
ЛУИ
Саламэ в Лондоне. По обычной цене.
ВН. КОМНАТА ГАНСА В КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРЕ — ЛОНДОН — НОЧЬ
Ганс склонился над столом, искусно работая бритвой, клеем, маленьким утюгом, цветными красками и марками, которые он вынимает из кляссера. Он переделывает паспорта и визы. Роберт сидит рядом, с интересом наблюдая за его работой. Карл и Стив сидят поодаль. Авнер чистит, проверяет и заряжает пистолеты, разложив перед собой оружейные принадлежности. Он погружён в себя, молчалив и сосредоточен. Все выглядят потрёпанными и измождёнными.
КАРЛ
Мы проследили его сегодня по дороге от врача к отелю.
АВНЕР
Приехал зрение проверить.
СТИВ
Саламэ. Вы его видели? Вы шли за ним?
АВНЕР
Да.
СТИВ
Это был Саламэ?!
КАРЛ
Дождь, а он в тёмных очках.
СТИВ
Почему вы его не пристрелили?!
АВНЕР
Он был с телохранителями. Гражданскими.
СТИВ
Они были вооружены? Тогда они не гражданские. Ух, если бы я там был!
Разрешили бы вы мне убить кого-нибудь — я бы их всех кончил!
РОБЕРТ
В следующий раз я уступлю тебе место.
КАРЛ
Вот поэтому мы тебя и не пускаем. Из-за твоего энтузиазма.
АВНЕР
(поверх того, что говорят другие)
Мы убиваем только людей из списка.
РОБЕРТ
С каких это пор?
СТИВ
Да, сейчас-то чего волноваться?
КАРЛ
Ты хоть представляешь, сколько законов мы нарушили?
ГАНС
Ну, в общем, я изготавливаю поддельные документы, с которыми вы катаетесь туда-сюда, так что я имею какое-то представление, да.
КАРЛ
А на сколько соглашений мы наплевали?
ГАНС
А я всё равно крепко сплю по ночам, знаешь ли. И вообще, хватит заламывать руки, от этого никакого толку.
СТИВ
Может, составишь список всех этих законов, Карл, или…
КАРЛ
(поверх сказанного)
Включая, кстати говоря, законы Государства Израиль, в котором не существует смертной казни.
СТИВ
Знаете, в чём ваша проблема, хабиби [«дорогие» (араб.) — прим.пер.]? Люди, которых мы убиваем, одеты в дорогие костюмы, мы в Лондоне, а не в какой-нибудь вшивой арабской деревне, и это сбивает вас с толку.
КАРЛ
Ничего меня с толку не сбивает, я просто пытаюсь оставаться нормальным, напоминая себе, что, несмотря на то, чем я занимаюсь…
РОБЕРТ
Я предлагаю на этом закончить и распустить наш маленький миньян [ритуальное слово, обозначающее собрание десяти или более евреев для совместной молитвы — прим.пер.].
СТИВ
(поверх сказанного)
И тем не менее, это всё та же война, за тот же самый клочок пустыни.
КАРЛ
(поверх сказанного)
…не забывать, что я пока ещё человек, по крайней мере в общих чертах…
ГАНС
Помнить, что ты человек — это одно, а болтать об этом без умолку — совсем другое.
(Авнеру)
Почему ты не положишь этому конец? По-моему, хватит уже.
КАРЛ
(поверх сказанного)
Я стал замечать, что некоторые слишком легко сдаются.
РОБЕРТ
Может, сходим в бар? Кто ещё хочет выпить?
СТИВ
Мы принесли нашу войну в Кенсингтон и… в Копенгаген, и, честное слово, эти европейские антисемиты того заслуживают! Пока мы не научимся действовать как они, мы не сможем их победить.
КАРЛ
Мы и действуем как они, всё время. Ты думаешь, это они изобрели кровопролитие? А как, по-твоему, нам удалось закрепиться на этой земле? С помощью добра и милосердия?
СТИВ
По-моему, среди нас двойной агент. Давайте снимем с него штаны, посмотрим, обрезан ли он.
Карл внезапно прыгает на Стива. Они обрушиваются на стол Ганса, разливают краску, смахивают бумаги, уничтожая плоды его труда. Ганс вскрикивает и бросается собирать упавшее, пытаясь спасти свою работу; Авнер и Роберт разнимают Стива и Карла, которые вырываются, пытаясь добраться друг до друга.
АВНЕР
А ну прекратите! Прекратите же, черт! Вы оба!
РОБЕРТ
Пожалуйста, успокойтесь, пожалуйста. Мы все просто… просто устали и…
ГАНС
(поверх сказанного, себе под нос)
Вздор, вздор, просто как дети, какой вздор.
КАРЛ
(Стиву, поверх сказанного)
У меня сын погиб в шестьдесят седьмом, слышишь, ты, трепло поганое! Израиль для меня — всё!
ГАНС
(Карлу)
Нужно себя контролировать! Проси замены, если тебе так противно!
КАРЛ
(Гансу)
А тебе что, не противно?
СТИВ
Мне — нет. И знаешь что? Мне наплевать на любую кровь, кроме еврейской. Ты с чем-то несогласен?
(Авнеру)
Кстати, командир, спасибо за поддержку.
Стив уходит, громко хлопнув дверью.
АВНЕР
Мы убьём телохранителей, если они будут вооружены.
КАРЛ
Они вооружены.
АВНЕР
Тогда мы убьём их.
СН. УЛИЦА В ЛОНДОНЕ — НОЧЬ — ДОЖДЬ
Б.П. Саламэ и его телохранители, идущие под дождём. Саламэ и телохранители разговаривают.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
Она на вас запала, это было видно, босс.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Они такие, эти англичанки. Тащатся от нас.
САЛАМЭ
(по-арабски)
Сами, тебя послушать, на меня каждая телка западает.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №3
(по-арабски)
Может, просто Сами на вас запал.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
Знаешь, как можно определить? Что тёлка запала?
Они сглатывают и раздувают ноздри. Когда они в возбуждении. Правда. Последи сам.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №3
(по-арабски)
Может, позвонить этому мужику, который нас пригласил, может, у него есть её телефон… Можно позвонить и сказать… Ну, понимаешь…
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Позвонить и сказать: «Привет, это правда, что любая англичанка мечтает потрахаться с арабским парнем?»
САЛАМЭ
(по-арабски)
Хватит сводничать, я ещё не готов жениться.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
При чём тут женитьба?
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Нет, правда, они все западают на арабских парней. Эти англичанки.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №3
(по-арабски)
Тогда почему ещё ни одна тебе не дала?
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
Чёрт! Чёрт! Такая тёлка! А мне так одиноко!
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Они все здесь очень опытные в этих делах, они начинают с малолетства. Они умеют всякое, такие вещи, наши тёлки убьют, если попросишь у них такое.
Авнер идёт за ними по противоположной стороне улицы, Ганс следует сзади. Стив переходит через улицу и тоже идёт за ними.
Ни на секунду не теряя друг друга из виду, Стив и Авнер поворачивают за угол вслед за Саламэ и его людьми. Авнер оглядывается и кивает Гансу, затем убыстряет шаги, чтобы обогнать палестинцев, в то время как Ганс переходит улицу и начинает идти рядом со Стивом.
Обогнав палестинцев, Авнер переходит на противоположную сторону улицы и идёт перед ними. Стив и Ганс сзади.
Внезапно рядом с Авнером появляется крупный американец в плаще и сильно бьёт его в плечо. Авнер, пошатнувшись, с трудом удерживает равновесие. Американец, подняв кулаки, стоит в боксёрской стойке, идиотски улыбаясь, явно пьяный.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Ну давай, иди сюда, Роджер Бёрк, придурок ты этакий! Какого хрена ты там…
Авнер продолжает идти, пытаясь не замечать этого человека, но американец начинает толкать его и делать выпады в его сторону.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
(продолжает)
Ну, дерись, не будь бабой, давай покажем этим тупорылым британцам, что такое…
Авнер пытается оттолкнуть американца; трое арабов проходят мимо, задев их, и идут дальше, Стив и Ганс следуют за ними. Появляются еще двое американцев — один из них тоже пьяный, другой, по-видимому, нет — они перекрывают тротуар, отделяя Ганса и Стива от арабов. Первый американец всё пытается вступить в боксёрскую схватку с Авнером.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
(продолжает).
Эй, вы только посмотрите, кто это, это же Роджер Бёрк! Ну, давай, дерись, ублюдок чёртов!
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Подожди, подожди минутку…Кто это такой, чёрт побери, а? Кто это, по-твоему, Оррин?
Гансу удаётся протиснуться между пьяницами; он устремляется вдогонку за арабами.
АВНЕР
(пытаясь пройти)
Отвали, с дороги…
ТРЕТИЙ АМЕРИКАНЕЦ
Ну ты и тупица! Это не Роджер Бёрк.
Третий американец останавливает Авнера.
ТРЕТИЙ АМЕРИКАНЕЦ
Простите моего друга, он вечно пристаёт ко всем, когда напьётся.
Первый пьяница поворачивает Авнера лицом к себе и с силой бьёт его в челюсть. Авнер падает.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
О, чёрт, Роджер, я не хотел… чего ты не пригнулся?
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Ты что делаешь, идиот пьяный, они сейчас вызовут копов, или кого они здесь вызывают.
Стив хватает первого американца и толкает его к стене. Второй американец бросается на
Стива, тот пытается его стряхнуть.
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
(третьему американцу)
Чего ты стоишь, педик, врежь ему, он ударил Оррина, давай, чего ты ждёшь?
СТИВ
(пытаясь стряхнуть его)
ОТВАЛИ. ОТ МЕНЯ. ТВОЮ. МАТЬ.
Стив, наконец, стряхивает с себя второго американца. Тот по-идиотски хохочет. Стив уже готов ударить его по-настоящему, когда возвращается Ганс.
ГАНС
Всё! Всё! Успокойтесь! У них тут была машина. Они уехали.
СТИВ
Чёрт!
(американцам)
Назад! А ну, отвалите от нас, вы…
АВНЕР
Стой, стой, всё…
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Слушай, брат, прости, мой друг решил, что ты…
АВНЕР
Всё в порядке, извините, если мы…
Авнер, Ганс и Стив уходят. Стив поворачивается и кричит американцам:
СТИВ
Чёртовы америкашки, уроды пьяные!
ГАНС
Нужно было попросить у Луи людей в помощь, мы… Мы его упустили. Я не могу, не могу поверить, что мы дали ему, мы дали ему уйти…
АВНЕР
А это точно был он, ты уверен, что это был Саламэ?
СТИВ
Это был Саламэ! Конечно, это был он! Чёрт возьми!
Авнер внезапно оборачивается.
Примерно в 15 метрах от них, пьяные американцы садятся в машину. Теперь они совсем не выглядят пьяными. Первый американец улыбается Авнеру, подмигивает и показывает кукиш, затем спокойно садится в машину. Автомобиль, набирая скорость, проезжает мимо Авнера, Стива и Ганса.
ВН. В БАРЕ ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер сидит в баре, потягивая неразбавленный виски и наблюдая за красивой женщиной, которая сидит в одиночестве на другом конце стойки. Она поднимает глаза — он отводит взгляд, и вскоре игра получает продолжение. Он пересаживается поближе.
АВНЕР
Можно?..
ЖЕНЩИНА
(с лондонским акцентом)
Мне скоро пора в кровать. Завтра утром на работу.
АВНЕР
И что у вас за работа?
ЖЕНЩИНА
Такая, от которой запить впору.
АВНЕР
Тогда у нас, похоже, одна и та же работа.
ЖЕНЩИНА
Мне нравится ваш акцент.
АВНЕР
А мне — ваши духи.
ЖЕНЩИНА
Чувствуется даже сквозь дым, верно?
Она берет его руку, поворачивает ладонью вверх и легко трёт тыльной стороной своего запястья, куда женщины обычно наносят духи, о его запястье. Авнер втягивает запах, смотрит на неё.
АВНЕР
Очень приятный.
ЖЕНЩИНА
Слушай, не хочу торопить события, но… Уже поздно, мне завтра рано вставать, так что…
АВНЕР
Что?
ЖЕНЩИНА
Ты хочешь, чтобы я попросила?
Авнер обдумывает ситуацию.
АВНЕР
Я… я… не могу.
ЖЕНЩИНА
Жаль.
АВНЕР
Ты очень красивая.
ЖЕНЩИНА
Я знаю.
(печально)
Если, оказавшись один в своей комнате, ты передумаешь, — ну, возможно, я ещё буду здесь. А может быть, я уже буду одна в своей постели.
АВНЕР
Прости.
Он встаёт, бросает на стойку несколько монет и покидает бар.
ВН. ХОЛЛ ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер идёт к лифту и вдруг сталкивается с Карлом, который входит в отель, на его одежде — капли от моросящего дождика. Карл видит Авнера и отрицательно качает головой.
АВНЕР
Пьяные американцы. Думаешь, они из ЦРУ?
КАРЛ
Возможно. Да и Луи, может быть, тоже из ЦРУ. Они работают на обе стороны. Или Луи из Моссад. А может быть, и нет, но они используют его, чтобы скармливать нам информацию и при этом самим не светиться. Или Моссад даёт информацию ЦРУ, а уже они — Луи. А Эфраим требовал, чтобы мы сдали ему Луи, просто потому, что мы от него этого ожидали.
АВНЕР
Не надоело гонять тараканов в собственной башке?
Карл некоторое время испытующе смотрит на Авнера, потом улыбается.
КАРЛ
Я не верил, что ты столько протянешь.
АВНЕР
Я думал то же самое про тебя. С самого начала ты как-то… сопротивлялся.
КАРЛ
Я с рождения сопротивляюсь. Спроси мою маму. А ты когда-нибудь сопротивлялся, Авнер?
АВНЕР
Я… неважно себя чувствую, когда не понимаю, что происходит.
КАРЛ
В армии я видел таких, как ты. Ты готов выполнить всё, что прикажут, главное — не останавливаться.
Авнер улыбается.
КАРЛ
Ты думаешь, что можно убежать от сомнений, от страха. Для таких, как ты, неподвижность — вот что самое страшное.
АВНЕР
И ещё усталость.
КАРЛ
Завидую твоей выносливости. Но… рано или поздно все останавливаются. Мои тараканы нуждаются в бренди. Увидимся в баре?
АВНЕР
Нет, я иду наверх… Ты можешь пить в одиночестве?
КАРЛ
Один стакан, мозги прополоскать.
АВНЕР
Осторожно, там одна местная красотка мужиков снимает.
КАРЛ
Вот как?
АВНЕР
Ты её сразу заметишь. Если захочешь.
Авнер направляется к лифту, потом поворачивается, как будто хочет сказать Карлу ещё что-то. Но Карл уже ушёл в бар.
ВН. КОМНАТА АВНЕРА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер говорит по телефону.
АВНЕР
Я хочу позвонить в Бруклин, Нью-Йорк, США. Звонок за счёт вызываемого абонента. 212-625-6570. АВНЕР
Телефон звонит несколько раз. Дафна снимает трубку.
ДАФНА (З.К., тихо)
Алло…
ТЕЛЕФОНИСТКА
Звонок за ваш счёт от м-ра Шторха, вы согласны его принять?
Далеко в Бруклине, на заднем плане, плач ребёнка. Авнер слышит его и морщится.
АВНЕР
Прости меня, прости.
ТЕЛЕФОНИСТКА
Вы согласны…
ДАФНА (З.К.)
Да, да. Я так долго её укладывала…
АВНЕР
Прости, прости…
На заднем плане — приглушённый разговор, Чарли лает, Дафна вынимает Гейлу из кроватки и несёт к телефону. Авнер напряжённо слушает.
АВНЕР
Алло?
ДАФНА
(З.К., всё так же тихо, пытаясь успокоить Гейлу)
Я тоже скучаю. Ты в Англии? Или в Австралии? Или…
АВНЕР
Да. Я думаю, у меня тут ещё небольшое дело, а потом я смогу приехать, навестить вас.
ДАФНА (З.К.)
В Бруклине так тоскливо, здесь церквей больше, чем в Иерусалиме.
Авнер слышит, как Гейла лопочет и булькает.
ДАФНА (З.К., продолжает)
Она разговаривает, слышишь?
Молчание.
АВНЕР
(тихо)
Я не… Гейла, это ты?.. Эй. Эй, Гейла? Ты слышишь? Это твой папа. Я твой папочка. Я…
(Он начинает плакать. Он из всех сил бьёт кулаком, чтобы остановить слёзы.)
Запомни мой голос, милая. Папа тебя любит. Папа скучает. Вот такой у меня голос. Да. Запомни мой голос.
ДАФНА (З.К.)
Она заснула. Она увидит тебя во сне.
ВН. КОМНАТА АВНЕРА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер в постели, не спит.
СН. ПОДЗЕМНЫЙ ГАРАЖ — КОНОЛЛИШТРАССЕ, ДОМ №31 — МЮНХЕН — НОЧЬ
С безопасного расстояния полицейские, солдаты и правительственные служащие смотрят, как спортсмены, связанные между собой в неровный круг, с завязанными глазами, идут неуверенными шагами к тёмно-зеленому автобусу; внутри круга — вооружённые федаины, которые используют их в качестве живого щита.
Вся группа неловко загружается в автобус, федаины подталкивают заложников.
ТОНИ
Отлично, всё отлично, вперёд без остановки.
САЛАХ
Прекрасно, всё в порядке, все делают то, что должны делать.
БАДРАН
Эти люди… они что, нас фотографируют? А это ничего?
ОДИН ИЗ СПОРТСМЕНОВ
Куда мы едем?.. В аэропорт? Можно нам поговорить с кем-нибудь, просто…
ТОНИ
А ну молчать, понял? Мы садимся в автобус, понял?
ОДИН ИЗ СПОРТСМЕНОВ
Просто сообщить нашим родным, сказать, что у нас всё в порядке.
АБУ-ХАЛАХ
Скоро всё кончится. Мы сядем на автобус. Потом мы улетим, а вы вернётесь на Игры или домой. Вы все вернётесь домой.
ОДИН ИЗ СПОРТСМЕНОВ
В Израиль? Мы вернёмся в Израиль, да? Я верю вам, я верю в то, что вы сказали.
АБУ-ХАЛАХ
Это правда. Я говорю правду.
Исса смотрит вниз, на корреспондентов и камеры.
ИССА
(обращаясь к Тони)
Развяжи им глаза.
ВН. В АВТОБУСЕ, МЮНХЕН — НОЧЬ
Спортсмены сидят в креслах, связанные, но без повязок на глазах, и смотрят из окон автобуса. Федаины сидят на корточках в проходе, автоматы наготове.
СН. ПЛОЩАДКА НЕПОДАЛЁКУ ОТ ОЛИМПИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ — НОЧЬ
Израильские спортсмены, связанные, без повязок на глазах, подталкиваемые федаинами в масках, бегут с панической скоростью от тёмно-зелёного автобуса к двум вертолётам.
Лопасти вертолётов уже вращаются. Автобус, вертолёты, террористы и заложники окружены десятками полицейских машин со включёнными сиренами. Вооружённые немецкие солдаты и полицейские стоят и наблюдают.
ВН. ВНУТРИ ВЕРТОЛЁТА — НОЧЬ
Яков Шпрингер спотыкается и падает на Абу-Халаха, который неуклюже хватает спортсмена, пытаясь его удержать, и в этом объятии оба опрокидываются на землю. Под осуждающие крики своих товарищей Абу-Халах разнимает руки. Он начинает подниматься, нервно смеясь; смех переходит в испуганное всхлипывание. Террористы и заложники видят его срыв. Тони и Паоло подходят, отталкивают его, нагибаются и рывком, c пугающей жестокостью ставят Шпрингера на ноги.
ВН. КОМНАТА АВНЕРА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер резко садится на кровати. У него приступ паники, он вспотел и тяжело дышит.
ВН. БАР ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Полчаса спустя. Авнер входит в бар в поисках Карла. Его здесь нет, женщины — тоже.
ВН. ЛИФТ ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер чувствует запах. Он поднимает к лицу запястье и нюхает его. Запах тот же.
АВНЕР
Ох, Карл…
ВН. КОРИДОР ВЕРХНЕГО ЭТАЖА — ОТЕЛЬ «ЕВРОПА» — НОЧЬ
Авнер идет в свою комнату. Вынимает ключ. Проходит мимо комнаты Карла, останавливается. Снова вдыхает носом запах. Осторожно прислоняется ухом к двери.
Слушает. Улыбается, отчасти удивлённый, отчасти ревнуя.
АВНЕР
(тихо)
Я первый её увидел, нахал ты этакий.
Авнер поворачивается, чтобы уйти, но внезапно видит, что дверь слегка приоткрыта.
Авнер слушает, не зная, что делать.
Он тихо стучит, ждёт. Стучит снова.
АВНЕР
Карл?
Он толкает дверь, она открывается. Карл, голый, лежит на постели лицом вниз.
Авнер смотрит сначала в один конец коридора, потом в другой, вынимает пистолет, входит в комнату и прикрывает за собой дверь.
ВН. КОМНАТА КАРЛА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА» — НОЧЬ
Авнер, с пистолетом наготове, осматривает комнату, проверяет ванную, идёт к кровати.
Голова Карла лежит на подушке, почерневшей от крови. В нижней части головы Карла, под волосами, маленькая черная дырка.
Авнер поворачивает голову Карла, чтобы увидеть большое выходное отверстие у него во лбу. Он осторожно опускает голову Карла на подушку.
Он приседает возле кровати, согнувшись пополам, лицо искажено в немом крике. Воздух со свистом выходит у него изо рта. Он дрожит и сотрясается.
ВН. МАЛЕНЬКИЙ РЕСТОРАН, ПАРИЖ — НОЧЬ
Авнер, Роберт, Луи и Папа сидят за столиком, перед ними еда. Ест только Папа. Роберт пьёт.
ПАПА
Нужно было заказать говядину по-каталонски, они здесь прекрасно её готовят, они с побережья.
(обращаясь к Луи)
Ты взял свёрток?
Луи вынимает свёрток из вощаной бумаги, перевязанный зелёной бечёвкой. Папа протягивает его Авнеру.
ПАПА
Свиная колбаса с чесноком и фисташками.
ЛУИ
Может, он не ест свинины.
Папа знаком приказывает Луи замолчать.
ПАПА
Она очень вкусная. И ещё горный сыр, его делают женщины ко дню св. Агаты. Он называется «тетун», на местном наречии это означает «сиськи» — молочный, с перцем, очень хороший. (обращаясь к Луи) Покажи нашему другу фотографии.
Луи протягивает Авнеру конверт. Авнер открывает его, вынимает четыре фотографии и рассматривает их. Он сразу же отбирает одну и отдаёт её Луи.
АВНЕР
Это она.
Луи смотрит, кивает.
ЛУИ
Она голландка, никакой политики, чистый бизнес. Живёт в Хоорне, она сейчас там. Это проверенная информация…
ПАПА
За которую мы не возьмем с тебя денег. Ты получишь её бесплатно. Понимаешь, почему?
АВНЕР
Чтобы я верил, что вы не имеете отношения к убийству моего партнёра.
Они смотрят друг на друга. Папа наблюдает.
ПАПА
Мы живём в мире взаимно пересекающихся секретов. Мы живём и умираем в точках, где эти секреты пересекаются. И мы принимаем это как факт. Верно? Мы покупаем для вас информацию у ваших врагов. Это вызывает у них подозрения. Не вы одни платите за имена.
АВНЕР
Вы хотите сказать, что теперь кто-то охотится и на меня?
ЛУИ
Он хочет сказать, что тебе пора заканчивать свою работу.
ПАПА
«Не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, но время и случай для всех их».
АВНЕР
Я не… Это… Библия?
РОБЕРТ
Екклезиаст. «Ибо человек не знает своего времени».
ПАПА
«…Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках…»
РОБЕРТ
«…так сыны человеческие уловляются в бедственное время…» [Книга Екклезиаста, 9:11-12 — прим.пер.]
Луи показывает Авнеру ещё одну фотографию. На ней Авнер, это зернистое фото наружного наблюдения.
ПАПА
Беда приходит нежданно. Кто знает, когда она придёт?
СН. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ВОКЗАЛ — ПАРИЖ — ДЕНЬ
Группа собралась на платформе с надписью АМСТЕРДАМ. Стив и Ганс поднимаются в вагон. Авнер тоже начинает подниматься. Роберт, который ждал этого момента, хватает Авнера за руку и останавливает. Авнер растерянно смотрит на Роберта, затем опять спускается на платформу. Роберт смотрит на Авнера, оба какое-то время молчат. Роберт поправляет воротник пальто Авнера.
РОБЕРТ
(тихо)
Ты убьёшь её.
Авнер кивает.
РОБЕРТ
Мы убили девять человек. И сколько ещё погибло в Бейруте? Их кровь падёт на наши головы.
Молчание. Авнер смотрит на платформу, на поезд.
АВНЕР
В конце концов, выйдет по-нашему. Даже если понадобятся годы. Мы победим их.
Роберт смотрит на Авнера с глубокой печалью.
РОБЕРТ
Мы евреи, АВНЕР Евреи не должны творить зло, чтобы ни делали наши враги.
АВНЕР
Мы больше не можем оставаться такими… благородными.
РОБЕРТ
Не думаю, что мы когда-либо были такими уж благородными. Тысячи лет страданий не делают тебя благородным. Но мы должны делать добро. Меня этому учили, это суть еврейства, это прекрасно. Это всё, что я знаю. И мне кажется, что я это потерял,
АВНЕР
Я даже это потерял.
АВНЕР
Ну, это… это…
РОБЕРТ
Это всё. Я потерял всё. Самого себя, свою душу.
Короткое молчание. Авнер смотрит на Роберта, который опустил глаза на платформу.
АВНЕР
Иди домой, отдохни, ладно? В этом деле ты нам не нужен.
Роберт хочет что-то сказать, потом кивает.
СН. ПЛАВУЧИЙ ДОМ НА КАНАЛЕ — ХООРН, ГОЛЛАНДИЯ — РАННЕЕ УТРО
Очень тихое, туманное утро. Авнер, Ганс и Стив бесшумно едут на велосипедах по дорожке вдоль канала. Они проезжают мимо плавучего дома, внимательно его рассматривая.
Они останавливаются, кладут велосипеды на траву возле дорожки, отсоединяют насосы, прикреплённые к рамам велосипедов, и тихо идут по дорожке.
ВН. ПЛАВУЧИЙ ДОМ НА КАНАЛЕ — РАННЕЕ УТРО
Жанетта, в старом халате, курит и пьёт кофе. Входит Стив. Жанетта аккуратно кладёт сигарету.
ЖАНЕТТА
Так, и кто вы такой?
Входит АВНЕР
АВНЕР
Ты знаешь, почему мы здесь?
ЖАНЕТТА
Я хочу одеться.
Она тянется к ближайшему шкафу.
ЖАНЕТТА
Может, наймёте меня? Вы знаете, я мастер своего дела.
Они поднимают свои самодельные ружья. Она распахивает халат, обнажая грудь.
ЖАНЕТТА
Пожалуйста, ну пожалуйста, нельзя губить такой талант.
Они стреляют.
Входит Ганс и ещё раз стреляет — ей в голову.
СН. ВОЗЛЕ ПЛАВУЧЕГО ДОМА НА КАНАЛЕ — УТРО
В окнах плавучего дома — две вспышки, два выстрела, затем ещё одна вспышка и выстрел.
ВН. В ПЛАВУЧЕМ ДОМЕ НА КАНАЛЕ — РАННЕЕ УТРО
Тело Жанетты распростёрто в кресле, халат распахнут. Глаза открыты. Кровь течёт из глаз, ушей, рта. Пулевые отверстия в груди, животе и во лбу. Струйка дыма поднимается к потолку.
Авнер, Ганс и Стив стоят неподвижно. Откуда-то появляется толстый домашний кот.
Мяукает. Авнер делает движение, чтобы запахнуть полы её халата.
КАРЛ
Оставь.
СН. ВОЗЛЕ ПЛАВУЧЕГО ДОМА НА КАНАЛЕ — УТРО
Стив, Ганс и Авнер выходят из плавучего дома, оглядываются, быстро садятся на велосипеды и уезжают.
СН. РЫБНЫЕ РЯДЫ НА ОТКРЫТОМ РЫНКЕ, ФРАНКФУРТ — РАННЕЕ УТРО
Идёт дождь, мелкий, но постоянный. Авнер, измождённый, с пустым взглядом, одетый не по погоде и промокший до нитки на дожде, делает покупки. Его движения механические и бездумные. У него две сумки, в которых хлеб, мясо, овощи, другая еда. Он ждёт торговца рыбой, который стоит за судками с рыбой на льду, заворачивая в бумагу большого карпа.
Авнер пытается выглядеть нормальным, но его глаза бегают, замечая всех и каждого, кто проходит мимо него, выдавая привычную, ставшую бессознательной паранойю.
Авнер слышит голос Ганса:
ГАНС (З.К.)
За семь месяцев мы убили шестерых из одиннадцати в нашем списке. Кроме того, мы убили человека, заменившего одного из убитых. Один из оставшихся в списке находится в тюрьме, а четверо, включая Али Хасана Саламэ — на свободе. Погиб один из нас. Другой ушёл в отставку.
СН. ВОЗЛЕ ПРУДА В ПАРКЕ, ФРАНКФУРТ — ВЕЧЕР
Авнер идёт под усиливающимся дождём, неся домой свои промокшие покупки. Он идёт быстрым шагом, глядит по сторонам, внезапно поворачивается и смотрит назад, опасаясь слежки или нападения. Снова голос Ганса:
ГАНС (З.К.)
С тех пор, как мы начали: противником посланы семь писем-бомб в одиннадцать посольств, захвачены три самолёта, в Афинах убиты 130 пассажиров и ранены в десятки раз больше, убит наш военный атташе в Вашингтоне.
Какой-то человек, сворачивая на дорожку позади Авнера, случайно сталкивается с ним.
Авнер вздрагивает, резко поворачивается к человеку; тот отпрыгивает, смотрит на Авнера как на ненормального, и спешит прочь. Авнер останавливается, тяжело дыша; его паника, с трудом сдерживаемая, вырывается наружу. Он весь вспотел, тело обвисло, его бьёт дрожь. Он изо всех сил пытается овладеть собой.
Авнер чистит, потрошит, разделывает карпа, работая со странной бездумной напряжённостью, почти со злостью, но в то же время точно, аккуратно и умело. Кухня завалена едой, кругом беспорядок: чаша с супом, жареная курица, картошка карри, солёные огурцы, салат, тушёные овощи, два ягодных торта, повсюду кучки специй, приправ, чеснока, перца, муки, яичной скорлупы. Он будто готовит обед на двадцать человек.
ГАНС (З.К.)
Кое-что из перечисленного совершено Карлосом Шакалом, заменившим Заида Мучасси. Который, в свою очередь, заменил Хуссейна Аль-Шира. Мы истребили первоначальных руководителей «Чёрного Сентября». Но им на смену пришли новые лидеры, которые сочли прежний уровень насилия недостаточным.
ВН. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — ВЕЧЕР
Снаружи проливной дождь, гром, молнии. Авнер, Стив и Ганс сидят за столом. Два места пусты — Авнер накрыл стол на пятерых; еды столько, что это смешно. Авнер и Стив едят.
Авнер хмур и сосредоточен на еде. Перед Гансом большая стопка квитанций, но он её трогает. Впрочем, он и не ест, он пьёт, перед ним почти пустая бутылка водки.
Стив наблюдает за ними, ему одиноко.
ГАНС
И для того, чтобы уничтожить шесть уничтоженных нами целей, мы потратили что-то около двух миллионов долларов. Верно?
СТИВ
(Авнеру, глядя на горы еды)
Ну ты и готовишь.
Авнер кивает, не поднимая глаз, и продолжает есть.
СТИВ
(указывая на пустые места)
Ты ждёшь ещё кого-то?
Авнер встаёт и убирает две тарелки.
ГАНС
(Авнеру)
Два миллиона долларов. Как минимум. Миссис Меир сказала в Кнессете: мир увидит, что отныне убийство евреев станет слишком дорогостоящим занятием. Но и убийство палестинцев стоит не так уж дешёво.
Авнер возвращается на своё место, садится и снова принимается за еду, но вдруг останавливается. Никто не ест. Ганс наливает ещё стакан.
ГАНС
(Авнеру)
Если бы все одиннадцать были мертвы, ты бы остановился?
АВНЕР
Да.
ГАНС
Врёшь. А как насчёт тех, кто их заменит? Как быть, если всякий раз, как мы убиваем кого-то, на его место приходят шестеро других?
АВНЕР
Тогда, возможно, мне придётся продолжать убивать.
ГАНС
Вечно?
Ганс выпивает стакан и наливает новый. Авнер снова начинает есть.
АВНЕР
Пять целей ещё живы. Нужно убить ещё пятерых. В конце концов, наверно, мы забудем, что поначалу мы испытывали отвращение к этому ремеслу. Да и какая разница? Лично я чувствую всё меньше и меньше, с каждым днём. Однажды, я проснусь утром, убью… и лягу вечером спать. И вообще ничего не почувствую.
ГАНС
А.
Ганс выпивает стакан и наливает новый. Стив тянется, чтобы остановить его, Ганс забирает стакан.
СТИВ
Здесь столько еды, что можно накормить Бангладеш. Хватит пить, съешь что- нибудь.
ГАНС
У меня перед глазами всё время стоит эта голландка, как она сидит вот так, в раскорячку. Не то, чтобы я жалею, что мы её убили. Просто…
(Авнеру)
Зря я помешал тебе её прикрыть.
СТИВ
Ну, ты был не в себе.
Авнер ест. Ганс пьёт.
ВН. КОРИДОР ПЕРЕД КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРОЙ — ФРАНКФУРТ — ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Стив стучит в дверь Авнера, тихо, но настойчиво. Авнер открывает.
СТИВ
Я ходил к Гансу, в его квартиру, над этим, ну, антикварным магазином, хотел проверить, что всё нормально, он тут так… Короче, его не было. Я ждал. Всю ночь. Он так и не вернулся.
СН. ПРУД В ПАРКЕ — ФРАНКФУРТ — ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Очень холодно, и повсюду мерцание: влага предыдущей ночи превратилась в лёд. Ганс сидит на скамейке, лицом к пруду. Он мёртв и обледенел. Руки обвисли, глаза открыты.
Лицо покрыто изморозью и совершенно серое.
Авнер, ежась от холода, садится рядом с трупом, осматривается, расстёгивает рубашку Ганса, раздвигает замёрзшую ткань. Она трещит. На груди прямо над сердцем — удлинённая узкая рана, вокруг нее заледеневшая кровь.
АВНЕР
Нож.
Стив стоит рядом, пистолет наготове. В парке пустынно.
СТИВ
Кто станет гулять в парке по ночам? Может, он был гомик. Я ничего о нём не знаю.
Стив садится с другой стороны от Ганса.
АВНЕР
(продолжает)
Луи пришлёт кого-нибудь.
СТИВ
Это он нас продал, он…
АВНЕР
Он гулял здесь каждую ночь. Кто угодно мог…
Стив изо всех сил пытается сохранять контроль над собой. Авнер запахивает полы пальто Ганса. Закрывает ему глаза.
СТИВ
Это просто… ужасно. Я… я схожу, проверю…скажу Роберту… Он должен знать, нам нужно быть осторожными, мы… Это ужасно. Авнер?
Авнер как будто пробуждается из забытья.
АВНЕР
Что? Я… я не… я не слушал.
ВН. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Авнер один в квартире. Он выключает свет и идёт в спальню. Он уже собрался открыть дверь спальни, как вдруг замирает: ему кажется, что он слышал там какой-то звук. Он приникает к двери, слушает. Затем возвращается в главную комнату и вынимает пистолет из кобуры.
ВН. СПАЛЬНЯ АВНЕРА — КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Он рывком открывает дверь в спальню, пистолет наготове. Комната пуста.
Он идет к шкафу. Держа наготове пистолет, открывает дверцы.
СН. МАЛЕНЬКИЙ КАМЕННЫЙ КОТТЕДЖ, БАТТИС, БЕЛЬГИЯ — НОЧЬ
Одинокий коттедж стоит в поле. Снаружи очень темно, вокруг нет других домов. Пара долгорунных овец бродят в поисках травы. В окнах коттеджа — свет.
ВН. В КОТТЕДЖЕ — НОЧЬ
Коттедж представляет собой странную комбинацию цеха взрывника и мастерской игрушечных дел мастера. Компоненты бомб и разобранные игрушки смешались между собой. На одном столе — огромная и сложная военная игра: искусно выполненные фигурки солдат стоят на ярко раскрашенном поле боя.
Роберт один, пальто висит на стене. Он выглядит усталым и печальным. На нём защитные пластиковые очки. Он пакуется, складывает взрывчатку и комплектующие в ящики, чтобы утром взорвать всё это в безопасном месте. Он смотрит на свои руки — они дрожат. Он пытается согреть их, трет ладони друг о друга. Руки по-прежнему дрожат. Он снимает очки и трёт глаза.
Он вынимает инструменты из стенного шкафа, вдруг останавливается: он находит что-то, завёрнутое в кусок очень старого бархата. Он разворачивает его, открывает и вынимает талит и тфиллин [религиозные принадлежности правоверного иудея: талит — четырехугольное одеяние (обычно шерстяное) с кистями по углам; тфиллин (филактерии) — закреплённые на ремнях две маленькие кожаные коробочки кубической формы, содержащие написанные на пергаменте четыре отрывка из Торы — прим.пер.]. Он смотрит на них какое-то время. Садится.
Затем, медленно, туго наматывает тфиллин на левую руку и на лоб, накрывается талитом и начинает молиться, раскачиваясь, произнося еврейскую молитву для путешественников [Далее цитируется так называемая «путевая молитва», или, на иврите, «Тфилат ха-дерех» — прим.пер.].
РОБЕРТ
(на иврите)
Да будет воля Твоя, Господи, Бог наш и Бог отцов наших, провести нас в мире…
ВН. СПАЛЬНЯ АВНЕРА — КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Дверцы шкафа открыты. Внутри — никого.
Авнер сидит на постели, сжимая и разжимая левый кулак, держа в правой руке пистолет.
Он никак не может успокоиться, не знает, что ему делать.
Он встаёт, подставляет стул под ручку двери.
Начинает ходить взад-вперед по спальне.
Кладёт пистолет, в кобуре, возле кровати. Осторожно поднимает матрас, чтобы посмотреть — нет ли под ним бомбы. Разумеется, нет. Он вынимает перочинный нож, открывает его, снова поднимает матрас и разрезает его вдоль, затем осматривает внутренности в поисках бомбы. Снова — ничего.
Мы слышим З.К. молитву Роберта:
РОБЕРТ (З.К., на иврите)
…и довести нас в мире, и поддержать нас, и спасти нас от руки всякого врага и грабителя, подстерегающего в пути. И пошли благословение делу рук наших, и позволь нам обрести милость, благосклонность и сочувствие в глазах Твоих и в глазах каждого, видящего нас.
ВН. ВНУТРИ КОТТЕДЖА РОБЕРТА, БАТТИС — НОЧЬ
Роберт заканчивает молитву.
РОБЕРТ
(на иврите)
Услышь молитвы наши. Ибо Ты Господь, Кто внимает мольбам и молитвам. Благословен Ты, Господь, внимающий молитве.
Робет складывает талит, снимает тфиллин, откладывает их в сторону.
ВН. СПАЛЬНЯ АВНЕРА — КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Авнер раздевается.
Он сидит на кровати. Тянется к телефону, но останавливается. Снова вынимает перочинный нож, открывает отвёртку. С исключительной осторожностью поднимает телефонный аппарат, переворачивает его и аккуратно отвинчивает дно. Обычный телефон. Не устанавливая дно на место, он набирает ноль.
АВНЕР
Я хочу позвонить в Бруклин, Нью-Йорк, звонок за счёт вызываемого абонента, номер 212-62…
Он останавливается, затем вешает трубку. Выдёргивает из телефона все внутренности в поисках чего-то, бомбы, жучка…
Он вынимает пистолет из кобуры и ложится в кровать. Выключает свет.
Он лежит неподвижно, уставившись в темноту. Случает собственное дыхание:
прерывистое, неровное — дыхание испуганного человека. Встаёт, проверяет дверь — под ручкой укреплён стул. Он слушает, приложив ухо к двери, им снова начинает овладевать паника. Он смотрит на кровать, но не ложится. Смотрит на шкаф, дверцы открыты.
Секундное колебание — и он залезает в шкаф и прикрывает изнутри дверцы, оставив щель для воздуха и звука.
ВН. В ШКАФУ — ПОЗДНЯЯ НОЧЬ
Авнер свернулся калачиком на дне шкафа, прислонившись к гладильной доске, в руке пистолет. Он пытается успокоиться.
ВН. ВНУТРИ КОТТЕДЖА — НОЧЬ
Роберт продолжает собирать вещи. Он берёт в руки игрушечное «чёртово колесо», приводит его в движение, опускает и смотрит, как оно крутится. Он возвращается к своим проводам, бутылкам и брикетам взрывчатки. Берёт в руки таймер.
«Чёртово колесо» вращается всё медленнее, затем останавливается.
СН. МАЛЕНЬКИЙ КАМЕННЫЙ КОТТЕДЖ — НОЧЬ
Мощный взрыв разносит коттедж на клочки.
ВН. В ШКАФУ — УТРО
Авнер спит. Звонит телефон в спальне. Авнер резко просыпается, не понимая, где он.
Пытается встать и ударяется головой о направляющую для вешалок. Вешалки дождём сыпятся на него, гладильная доска падает.
КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — УТРО
Авнер выбирается из шкафа, освобождаясь от мешанины упавших на него вещей, бросается к телефону и снимает трубку.
АВНЕР
Что?
СН. СТЕКЛЯННАЯ ВИТРИНА ДОРОГОГО МАГАЗИНА КУХОННОЙ МЕБЕЛИ И ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ — ПАРИЖ — НОЧЬ
Авнер стоит перед витриной. Экспозиция изменилась — перед ним новая, но всё такая же красивая кухня. У себя за спиной, отражённым в стекле, он видит Роберта, который подходит ближе, улыбаясь. Они встречаются глазами в стекле. Роберт стоит прямо за Авнером. Он что-то спрашивает, возможно, движением губ, а может быть, вопрос в его глазах.
АВНЕР
Это будет великолепно. Рано или поздно.
Авнер кладёт ладонь на стекло поверх лица Роберта. Поворачивается — за ним стоит Луи.
Авнер, не мигая, смотрит на Луи. Луи вынимает из кармана платок и вытирает отпечатки, которые Авнер оставил на стекле.
ЛУИ
Али Хасан Саламэ в Тарифе, на побережье Испании. Он на территории, охраняемой от всех любых происшествий и случайностей, мыслимых и немыслимых.
Авнер не отвечает, только смотрит на Луи, как будто не видит его.
ЛУИ
Взрывники часто умирают случайной смертью.
(пожимает плечами)
В Афинах вы застрелили агента КГБ. Многие хотели бы вас убить, мсье Шторх. Но мне это зачем? Вы платите, как никто другой.
Пауза.
ЛУИ
(продолжает)
Пробраться к Саламэ будет нелегко и очень опасно. Но ведь это он спланировал мюнхенскую бойню. Уничтожьте его — и вам позволят вернуться домой. Вы со мной согласны?
Они смотрят друг на друга.
АВНЕР
Да, Луи, согласен.
Они улыбаются друг другу, без симпатии, но с пониманием своей неразрывной связи.
Оба знают, что это их последняя встреча.
ЛУИ
Когда-нибудь у вас будет такая кухня. Они очень дороги. Дом вообще вещь дорогая.
СН. ТЕРРАСА ОГРОМНОГО ОСОБНЯКА НА ПОБЕРЕЖЬЕ ВОЗЛЕ ТАРИФЫ, ИСПАНИЯ — НОЧЬ
Авнер и Стив, в чёрной одежде, на лицах краска для камуфляжа, ползут по подстриженному газону, в глубокой тени садовой стены. Они двигаются по направлению к огромному дому, несколько окон которого ярко освещены. На спинах у обоих — дальнобойные винтовки.
СН. ГАЗОН ПЕРЕД ОСОБНЯКОМ — НОЧЬ
Дом совсем рядом. Слышна египетская музыка. Распластавшись в траве, Стив смотрит в бинокль ночного видения на большую стеклянную дверь, за которой видна обширная библиотека.
СТИВ
Чёрт. Бордель какой-то.
Он передаёт бинокль Авнеру, лёжащему позади него. Авнер смотрит. Потом останавливается и смотрит на большие стеклянные двери рядом с библиотекой.
В ОКУЛЯРАХ БИНОКЛЯ:
Стеклянные панели входных дверей чистые, дым и янтарь, толстые, волнистые. За ними комната, украшенная висящими под разными углами зеркалами и зеркальными дверями, которые открываются и закрываются, создавая игру отражений. Ряд больших хрустальных канделябров своим светом еще более усложняют картину. Несколько арабов, возможно даже, человек двадцать, переставляют большие деревянные ящики.
Искажённые фрагменты их отражений появляются в разных зеркалах, как на кубистской картине.
СНОВА:
Авнер и Стив в темноте перед домом.
СТИВ
Ну и сколько их там?
В ОКУЛЯРАХ БИНОКЛЯ:
Авнер методично перемещает бинокль назад и вперед, изучая лица в библиотеке.
Внезапно он видит кого-то, кто может быть Саламэ. Спустя мгновение этот человек исчезает.
СНОВА:
Стив и АВНЕР
АВНЕР
Это он. Он там.
В ОКУЛЯРАХ БИНОКЛЯ:
Авнер снова наводит бинокль на библиотеку. Он немедленно натыкается на затылок человека, стоящего перед зеркальными дверями. Человек поворачивается. Это действительно Саламэ. Он курит и разговаривает с кем-то.
Авнер увеличивает изображение. Звуки ночи становятся громче: музыка, доносящийся из дома диалог на арабском, цикады, отдалённый прилив и дыхание самого Авнера.
Саламэ внезапно замолкает, затягивается сигаретой — и вдруг смотрит прямо сквозь двери библиотеки, сквозь панели цветного стекла, в темноту, как будто ищет и вот, наконец, поймал взгляд Авнера.
Зеркальные двери позади Саламэ открываются, потом другие, потом ещё и ещё, и в окулярях снова и снова, в фас, профиль, три четверти, повторяется всё тоже лицо и глаза, неподвижно глядящие на кого-то — наверное, на Авнера — со странным выражением: фамильярность, ненависть, насмешка.
СНОВА:
СТИВ
Их слишком много. Мы погибнем.
Они слышат звук шагов. Кто-то идет по гравию, приближаясь к ним со стороны сада. Они вжимаются в траву и прячутся в тень. Авнер оставляет бинокль на газоне. Они снимают со спины винтовки и снимают их с предохранителя.
Человек мочится, стоя к ним спиной. За плечами у него автомат Калашникова.
Авнер видит бинокль, оставленный на краю газона. Он прикасается к Стиву, привлекая внимание, и показывает туда.
Стив беззвучно произносит «Черт!» и начинает продвигаться к биноклю. Человек заканчивает мочиться и застёгивает ширинку.
Локоть Стива натыкается на сухой лист.
Человек резко поворачивается. Это мальчишка, лет четырнадцати-пятнадцати. Увидев Авнера и Стива, парень начинает возиться со своим автоматом. Стив уже вскочил на ноги и прицеливается, Авнер рядом, чуть позади.
Стив стреляет, потом Авнер, первая пуля сбивает парнишку с ног, вторая попадает в глаз, отчего его голова взрывается. Тело обрушивается в кусты.
Авнер и Стив слышат крики, доносящиеся из дома. Кто-то в гостиной распахивает двери и кричит по-арабски. Пригнувшись, они бросаются назад, в тень. Внезапная автоматная очередь поднимает пыль и гравий.
Стив бросается бежать к берегу. Авнер ловит его за руку, поворачивает и направляет в другую сторону, затем сам бежит туда. Стив — за ним.
Когда они приближаются к главным воротам, Авнер внезапно спотыкается и падает, разбивая лицо. Он сидит на земле, потрясённый. Стив поднимает его на ноги, и они продолжают бежать к воротам.
Авнер стреляет в центр запора. Стив поворачивается и несколько раз стреляет в темноту позади.
АВНЕР
БЫСТРЕЕ!
Они с размаху ударяются в створки ворот. Ворота распахиваются, и Авнер со Стивом сломя голову несутся по дороге. Шум погони, крики со стороны особняка становятся ближе. Где-то рядом раздаётся автоматная очередь. Авнер и Стив бегут со всех ног.
Никто их не преследует. Они продолжают бежать.
Авнер бежит, его лицо измазано чёрной краской, ссадина кровоточит, пот, ужас. Он сворачивает на обочину и бежит по траве.
Он отбрасывает винтовку и продолжает бежать.
Скорость возрастает. Он бежит так, что мир вокруг начинает рушиться. Уже нельзя понять, где он находится.
Камера останавливается на глазах Авнера.
СН. ПОСАДОЧНАЯ ПОЛОСА АЭРОПОРТА ЛОД — ТЕЛЬ-АВИВ — ДЕНЬ
Пассажиры сходят с трапа самолета Эль-Аль. Среди них АВНЕР Неподалёку стоит военный джип с открытым верхом. На капоте сидят двое солдат. Авнер идёт к ним, такое чувство, что он ждёт ареста.
АВНЕР
Я…
СОЛДАТ №1.
Мы знаем. Прокатитесь с нами?
СОЛДАТ №2.
Залезайте.
Они залезают в джип — солдаты спереди, Авнер сзади. Один из солдат поворачивается к нему.
СОЛДАТ
Я Иегуда, а он Ави. Шин Бет. Мы не должны знать, кто вы. Мы не офицеры, мы никто, и нам ничего не говорят, но мы слышали о том, что вы сделали, и хотим сказать: для нас честь встретиться с вами.
Иегуда поворачивается и заводит джип. Авнер потрясён, хотя старается не показать виду.
ВН. КОМНАТА 27-5-Н, ШТАБ-КВАРТИРА МОССАД — ТЕЛЬ-АВИВ — ДЕНЬ
Та же комната, в которой Авнер подписывал контракт перед началом миссии. Ничего не изменилось. Авнер сидит, думает, ждёт.
Входит человек в гражданской одежде, неся большой магнитофон, микрофон и моток кабеля. Он улыбается Авнеру, кладёт оборудование на стол, и начинает подключать его, насвистывая сквозь зубы.
Авнер наблюдает. Закончив, человек дружески кивает Авнеру и уходит.
Входит Эфраим.
ЭФРАИМ
У меня к вам, ребята, нет никаких претензий, кроме одной: женщина в плавучем доме в Хоорне.
Авнер удивлён.
ЭФРАИМ
(продолжает)
Стив рассказал об этом.
АВНЕР
Мы взяли отпуск за свой счёт и убили её в свободное основной работы время.
ЭФРАИМ
Не будь идиотом. В остальном, как я уже сказал, у меня нет претензий к вашей работе.
АВНЕР
Вот только трое погибли.
Эфраим кивает.
ЭФРАИМ
Как заявил твой коллега — и всячески это подчёркивал — здесь нет твоей вины.
Он поёт тебе дифирамбы. Лучший командир в его жизни и всё такое.
АВНЕР
Вот как. Стив тоже ничего.
ЭФРАИМ
Он сказал, что эта французская группировка… Луи? Так его имя? Что они продали террористам информацию о вашем местонахождении. И помогли убить твоих людей.
АВНЕР
Чушь.
ЭФРАИМ
Скажи нам, кто они.
АВНЕР
Они не станут с вами работать. Я не могу. Я дал слово.
ЭФРАИМ
Ты израильский офицер. Присяга — твоё единственное слово. Больше ничего.
Авнер не отвечает.
ЭФРАИМ
Так, значит…
Дверь открывается, и входит генерал Ицхак Хофи, позади него два помощника. Авнер встаёт, один из помощников закрывает дверь.
ЭФРАИМ
Это генерал Хофи, Северное командование.
ГЕНЕРАЛ ХОФИ
Слушайте, премьер-министр гордится вами и вашими людьми. Она хотела бы сказать это вам лично, но это невозможно. Она ведь никогда о вас не слышала, верно?
Авнер кивает.
ГЕНЕРАЛ ХОФИ
(продолжает)
Хорошо. Она сказала, что вы оказали великую услугу своему народу. Израилю.
Хофи обнимает Авнера, целует в обе щеки. Затем поворачивается, чтобы уйти. У двери останавливается и смотрит на Авнера.
ГЕНЕРАЛ ХОФИ
Это всё. Никакой медали, ничего.
Он смеётся, довольный, и уходит.
ЭФРАИМ
(в микрофон)
Проверка, проверка, раз, два, три…
ОН перематывает плёнку, затем нажимает кнопку воспроизведения. Слушает свой голос, говорящий «проверка, проверка». Снова нажимает на запись.
ЭФРАИМ
(продолжает)
16 июня 1973 года. Авнер Кауфман. Интервью.
(Авнеру)
Ну, давай.
АВНЕР
Что?
ЭФРАИМ
Рассказывай всё, что узнал.
АВНЕР
Всё, что узнал?
ЭФРАИМ
Да. Что ты узнал?
Авнер смотрит вперед, сквозь Эфраима. Воспоминания тяжкой ношей опускаются на его плечи. Эфраим ждёт, теряет терпение.
ЭФРАИМ
Ой, ради Бога. Назови имена и номера всех своих источников.
Авнер смотрит в пол, не отвечая.
ЭФРАИМ
Я могу отдать тебя под трибунал. Может, и придётся.
Авнер отрицательно качает головой.
АВНЕР
Не можешь. Я на тебя не работаю.
(серьёзно)
Я не существую.
ВН. КВАРТИРА МАТЕРИ АВНЕРА — ТЕЛЬ-АВИВ — ДЕНЬ
Она живёт одна. Маленькая, очень скромная квартирка. Она подаёт Авнеру чай. Он ужасно выглядит.
На стене всего две фотографии. Авнер смотрит: одна — это фото его отца, другая — его собственная. На обеих фотографиях они в военной форме.
АВНЕР
Ты в разводе. Почему его фото по-прежнему на стене?
МАТЬ АВНЕРА
Не будь смешным. Ты не навещал его?
Авнер смотрит в сторону.
МАТЬ АВНЕРА
Ты ужасно выглядишь.
Авнер не смотрит на неё.
АВНЕР
Я… мне сейчас не очень хорошо, и я не хочу его видеть.
Она кивает.
МАТЬ АВНЕРА
Не нужно мне ничего объяснять. Ты отдал много сил.
АВНЕР
Я жив. Верно? Остальное… как-нибудь образуется.
МАТЬ АВНЕРА
Я не дура, АВНЕР
АВНЕР
Я никогда не считал тебя…
МАТЬ АВНЕРА
Есть связи, которые нельзя разорвать. Ты тот, кто ты есть.
Они сидят, не глядя друг на друга.
МАТЬ АВНЕРА
Все мои в Европе погибли. Почти вся семья.
(делает жест, как будто что-то растворяется в воздухе)
Рффф! Я никогда тебе этого не рассказывала.
АВНЕР
Я знал.
МАТЬ АВНЕРА
Ты знал. Тогда к чему было рассказывать? Я не погибла, потому что уехала сюда. Когда я только здесь появилась, я поднялась на вершину Иерусалимского холма и молилась, прося у Господа ребенка. Раньше я никогда не молилась, а тут стала молиться. И я чувствовала, что они все молятся вместе со мной.
Она смотрит на него с печалью и яростной любовью.
МАТЬ АВНЕРА
Мы молились о тебе. То, что ты сделал — ты сделал ради нас. Ради своей дочери, но и ради нас тоже. Каждый из тех, кто умер, — умирая, желал этого. (она жестом указывает на всё, что её окружает) Никто никогда ничего нам не давал — нам пришлось взять это самим. Место, где можно быть евреем среди евреев. И не перед кем не склонять головы. Я благодарю Бога за то, что он услышал мою молитву.
Авнер, наконец, поднимает на неё глаза.
АВНЕР
Хочешь, я скажу тебе, мама? Ты хочешь знать, что я сделал?
Они молча смотрят друг на друга.
МАТЬ АВНЕРА
Что тут ещё сказать? Чего бы это не стоило, чего бы не будет стоить. Место на Земле. Теперь у нас есть место на Земле. Наконец-то.
СН. ПЕРЕД АЭРОПОРТОМ ЛОД — РАННЕЕ УТРО
Эфраим высаживает Авнера из машины. Эфраим очень зол.
Авнер вынимает из рюкзака белую картонную коробку и протягивает её Эфраиму.
Эфраим не принимает её.
ЭФРАИМ
Что это?
АВНЕР
Пахлава.
ЭФРАИМ
(с отвращением)
Из Реховота? Только арабы в Яффе умеют делать съедобную пахлаву.
Он отдаёт коробку Авнеру назад.
ЭФРАИМ
(продолжает)
Сьешь в самолете. Ты слишком худой.
(зло)
Надеюсь, тебя стошнит. Ладно, забудь. Повидаешься с женой, ребёнком, отдохнёшь пару месяцев. Мы хотим вернуть тебя на полевую работу.
Авнер молчит.
ЭФРАИМ
(продолжает)
Не в Европе. Возможно, в Латинской Америке.
АВНЕР
Нет.
ЭФРАИМ
У тебя будет время подумать.
АВНЕР
Я не хочу. Нет.
ЭФРАИМ
Ладно, вернешься, и мы…
Авнер берёт чемодан и направляется к аэропорту. Эфраим смотрит ему вслед.
Входя в аэропорт, Авнер сталкивается с группой палестинских детей, человек тридцать, мальчики и девочки в взрасте от 10 до 13 лет, которые выбегают их здания аэропорта. На детях цветные футболки с надписью арабской вязью «Кашефат Мадрессат Яффа». На левой руке у каждого — повязка с той же надписью и арабской буквой «алеф». По всей видимости, дети возвращаются из какого-то летнего лагеря. На какой-то момент, на бегу, они окружают Авнера, замедляя его шаги. Детей сопровождают трое молодых женщин: две из них в современной одежде, третья — в головной накидке и традиционной одежде.
Все говорят очень громко и возбуждённо по-арабски. Авнер поворачивается, чтобы посмотреть на детей. Эфраима уже нет.
СН. КЛИНТОН СТРИТ, КЭРРОЛ ГАРДЕНС, БРУКЛИН — ДЕНЬ
Ранняя весна, ещё довольно холодно. Дафна стоит на пороге, болтая с со старой итальянкой, которая высунулась из окна своей квартиры на первом этаже; Гейла сидит на коленях у Дафны и сосет мягкую игрушку.
Авнер стоит на тротуаре с чемоданом и смотрит на Дафну. Ссадина на щеке всё ещё не зажила. Он выглядит растрёпанным, растерянным и совершенно обессиленным.
Дафна видит его, встаёт, в шоке. Слегка наклоняется. Он замер, смущённый, неуверенный, внезапно испуганный. Гейла начинает плакать.
ВН. КВАРТИРА В БРУКЛИНЕ — ПОЗДНЯЯ НОЧЬ
Дафна выходит из спальни в поисках Авнера. Входит в гостиную. Он сидит на подоконнике, настороженно рассматривает улицу снаружи. Чарли сидит рядом.
Дафна видит, что Авнер пристроил стул под дверную ручку.
Он поворачивается и смотрит на неё.
ДАФНА
Плохой сон?
АВНЕР
Да. Да.
(качает головой, смущённо хмыкает)
Не знаю, куда деваться.
(оглядывает комнату)
Хорошая квартира. Ты всё… хорошо сделала.
ДАФНА
Ложись спать.
Она возвращается в спальню. Она не заметила, что у Авнера в руке пистолет. Он смотрит её вслед, затем возвращается к своему бдению. Его левый кулак сжимается и разжимается.
СН. ПЕРЕД ДОМОМ В БРУКЛИНЕ, КЛИНТОН СТРИТ — ДЕНЬ
Лето в самом разгаре, жара — не продохнуть, дети играют перед открытым гидрантом, много зелени, влажно.
Мюнхен (Часть 2)
ВН. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — АФИНЫ — ПЕРЕД ВОСХОДОМ
Карл, Ганс и Роберт спят. Роберт свернулся калачиком вокруг чемоданчика, а в изголовье положил сумку. Стив сидит на матрасе с пистолетом в руке. Двадцатилетний палестинец стоит, прислонившись к стене, он тоже на посту. Двое других палестинцев спят. Остатки их трапезы смешались с грязной посудой израильтян.
Авнер и Али тихо разговаривают.
Двадцатилетний палестинец идёт к радиоприёмнику, садится на корточки, включает его, возится с настройками, наконец находит волну, передающую индийскую музыку: женщина поёт высоким гнусавым голосом. Удовлетворённый, он возвращается на пост и смотрит на Стива.
Стив встаёт, идёт к приёмнику, садится на корточки, и повернув ручку, находит греческую танцевальную музыку. Палестинец возвращается, садится на корточки рядом со Стивом, снова возвращает настройки на индийскую станцию, затем, бросив взгляд на Стива, продолжает вращать ручку, пока не находит англоговорящую станцию, на которой звучат начальные аккорды песни “I know a place” группы “Staple Singers” [американская классическая соул-группа; на самом деле песня, начинающаяся с этих слов, называется “I’ll Take You There” — прим.пер.]. Нехотя кивнув, Стив встаёт, идёт к своему матрасу, садится, а палестинец возвращается на свой пост.
Авнер и Али разговаривают, на заднем плане играет радио.
АЛИ
Рано или поздно арабские страны поднимутся против Израиля — они не любят палестинцев, но евреев ненавидят ещё сильнее. И это будет не как в 1967 [речь идёт о так называемой «шестидневной войне», в ходе которой Израиль, разгромив объединённые силы Египта, Иордании и Сирии, оккупировал Западный берег реки Иордан и сектор Газа — прим. пер.], к тому времени весь мир поймёт, что сделали с нами израильтяне, и никто не станет им помогать, когда ударят Египет и Сирия. И Иордания тоже. И тогда Израиль будет стёрт с лица Земли.
Авнер не отвечает. Они смотрят друг на друга.
АВНЕР
Может быть. Вот только…
АЛИ
Что?
АВНЕР
Это всё мечты. Нельзя вернуть страну, которой у вас никогда не было.
АЛИ
Ты говоришь, как еврей.
АВНЕР
(улыбаясь)
Пошёл ты. Я — твой внутренний голос, и ты знаешь, что я говорю правду. Твоему народу нечем торговаться. Вы никогда не вернёте себе эту землю. Вы все состаритесь и умрёте в лагерях беженцев, мечтая о своей «Палестине».
АЛИ
(пожимая плечами, спокойно)
У нас много детей, у них будут свои дети, мы можем
ждать вечно, и, и… если понадобится, мы сделаем так, что евреи нигде не смогут чувствовать себя в безопасности.
АВНЕР
Вы убиваете евреев, мир им сочувствует, а вас считает зверями.
АЛИ
Да, но мир увидит, что это они сделали нас такими. Люди начнут задавать вопросы о том, что творится в наших клетках.
АВНЕР
Вы арабы. У арабов много земли. Вы можете найти себе другое место.
АЛИ
Ты на стороне евреев. Вы, немцы, симпатизируете Израилю, вы даёте нам деньги, но на вас лежит вина из-за Гитлера, и евреи это используют. Мой отец не отправлял евреев в газовые камеры.
АВНЕР
Ответь на один вопрос, Али.
АЛИ
Что?
АВНЕР
Ты действительно скучаешь по оливковым деревьям своего отца? По его нищей деревне? Неужели ты действительно мечтаешь вернуть всё это… убожество, каменистую почву и глинобитные хижины? Ты хочешь, чтобы твои дети так жили?
Пауза. Али смотрит в глаза Авнеру.
АЛИ
Да. Больше всего на свете. Может, нам придется сражаться ещё сто лет, но мы всё равно победим. Сколько времени прошло, прежде чем евреи получили свою страну? Сколько времени немцы строили Германию?
АВНЕР
Да, и посмотри, что из этого вышло.
АЛИ Ты не знаешь, каково это — не иметь дома. Вот почему вы, европейские красные, нас не понимаете. Вы говорите, это ничего не значит, но у вас есть дом, куда вы всегда можете вернуться. ЭТА, АНК, ИРА, ООП — мы все делаем вид, что сражаемся за «всемирную революцию». Но на самом деле нам на это наплевать. Мы хотим создать свои государства.
Дом — это самое главное в жизни.
ВН. ОТЕЛЬ «АРИСТИД», ВНЕШНИЙ КОРИДОР — ДЕНЬ
Ганс и Роберт (с чемоданчиком в руке) наблюдают, как портье отпирает дверь в одну из комнат. Роберт входит в комнату, затем Ганс. Портье направляется за ними, Ганс преграждает ему путь.
ГАНС
(обращаясь к портье)
Иди вниз.
ПОРТЬЕ
Нет, я хочу посмотреть.
Ганс протягивает ему несколько купюр. Портье с улыбкой принимает деньги, но всё же пытается посмотреть, что происходит в комнате.
ПОРТЬЕ
(продолжает)
Вы ведь только возьмёте деньги в шкафу и бумаги, да?
ГАНС
Да.
Роберт выходит из комнаты, протиснувшись мимо Ганса.
РОБЕРТ
Пошли.
СН. УЛИЦА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Две машины подъезжают и останавливаются примерно за сто метров от отеля. Из одной машины выходит Стив, осматривается. Улица пустынна. Он вынимает пистолет с глушителем и стреляет в ближайший к машине уличный фонарь. Затем возвращается в машину и садится за руль. Ганс сидит рядом, сзади Карл с сумкой.
Они ждут.
СН. ВТОРАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Внутри машины Роберт и Авнер, Авнер за рулём. Они ждут. Молча.
ВН. ПЕРВАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс видит чёрный Мерседес, который едет по улице.
ГАНС Смотри.
Чёрный Мерседес подъезжает к отелю. Из него вылезают двое русских в костюмах.
СТИВ
Русские прибыли в карете-тыкве…
Тот самый палестинец, Заид Мучасси, вылезает из чёрного Мерседеса.
СТИВ
(продолжает)
А вот и Золушка.
ВН. ВТОРАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Авнер и Роберт, пригнувшись, наблюдают, как Али и еще один палестинец из конспиративной квартиры вылезают из чёрного Мерседеса. Мучасси вместе со вторым палестинцем входит в отель. Русские остаются снаружи.
РОБЕРТ
Мы будем взрывать, если второй араб войдет в комнату вместе с ним?
СН. ПЕРВАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс, Карл и Стив наблюдают за русскими.
СТИВ
Что они делают?
КАРЛ
Ждут сигнала.
СТИВ
Чего они ждут? Почему не уезжают?
ГАНС
Они ждут. Мы тоже ждём. Успокойся.
СТИВ
Я спокоен. Скажи этим русским, пусть убираются.
СН. ВТОРАЯ МАШИНА ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Авнер и Роберт наблюдают за русскими, которые прогуливаются возле машины, курят и разговаривают. Ожидание изматывает.
Наконец, портье выходит из главного входа в отель и зажигает сигарету.
АВНЕР
Он в комнате. Давай.
РОБЕРТ
А он один? Откуда мы знаем, что он…
АВНЕР
ДАВАЙ! БЫСТРО! ЖМИ НА КНОПКУ!
Роберт нажимает. Ничего. Роберт жмёт ещё раз.
РОБЕРТ
Чёрт. Чёртов кусок дерьма…
АВНЕР
Что?! Что?! О, нет, только не это, неужели опять…
ВН. МАШИНА СТИВА, ГАНСА И КАРЛА — НОЧЬ
Они ждут взрыва.
СТИВ
Почему нет взрыва, уже должно было взорваться, что такое…
КАРЛ
Опять какая-то неисправность. Он что… Может быть, задержка, или, или…
СТИВ
Опять он облажался. Что будем делать?
Ганс тянется назад, хватает сумку.
КАРЛ
Осторожнее! Что ты…
Ганс вылезает из машины с сумкой, быстро, но спокойно идет к отелю.
ВН. МАШИНА АВНЕРА И РОБЕРТА — НОЧЬ
Роберт продолжает нажимать на кнопку. Авнер выхватывает у него пульт и начинает сам нажимать.
АВНЕР
Она должна работать, должна, ну что такое, ты что, не мог…
РОБЕРТ
Нам придётся подняться туда и забрать взрывчатку. Прости, я не…
Роберт замечает Ганса, идущего по улице к отелю.
РОБЕРТ
Что он делает?
АВНЕР
Жди здесь.
Авнер вылезает из машины, пересекает улицу, и…
СН. ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
…идет к отелю.
Ганс кивает КГБ-шникам и входит в отель. Портье видит Ганса и, удивлённый, идёт за ним.
Авнер приближается к входной двери, но останавливается, увидев Али и другого палестинца, которые выходят из отеля. Авнер ныряет в дверной проём, чтобы Али его не увидел. Палестинцы переговариваются с агентами КГБ. Авнер не знает, что делать.
ВН. ЛЕСТНИЦА ОТЕЛЯ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс бежит вверх по лестнице, портье не отстаёт.
ПОРТЬЕ
Эй! Эй, мистер! Что вы делаете? Что вы здесь делаете?
Ганс, поднимаясь по лестнице, вешает сумку на левое предплечье, открывает «молнию»,
вынимает гранату, перекладывает гранату в левую руку, а правой достаёт пистолет.
Портье, спешащий за ним, замирает, увидев гранату.
Оба запыхались и тяжело дышат.
ВН. КОРИДОР ПЕРЕД КОМНАТОЙ МУЧАССИ, ОТЕЛЬ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Ганс, тяжело дыша, останавливается перед дверью в комнату Мучасси. Портье держится на расстоянии.
Ганс, с гранатой в левой руке и пистолетом в правой, стреляет в замок и ударом ноги открывает дверь. Затем он неловко выдёргивает чеку правой рукой, по-прежнему держа в ней пистолет, и бросает гранату в комнату, мимо Мучасси, который рвёт пистолет из кармана пиджака. Увидев гранату, Мучасси забывает о пистолете и бросается к двери.
Ганс перехватывает сумку левой рукой и резко бьёт ею Мучасси в лицо, опрокидывая его назад, в комнату. Затем Ганс швыряет сумку в комнату, захлопывает дверь и, бросив пистолет, налегает обеими руками на ручку замка, в то время как Мучасси, изнутри, судорожно пытается открыть дверь, крича что-то по-арабски.
Вспышка; дверь срывается с петель прямо на Ганса и с глухим стуком впечатывает его в противоположную стену. Из дверного проёма валит дым. Ганс отбрасывает дверь и, шатаясь, пробирается мимо портье, который в ужасе вжался в стену. Ганс опускается на колени, ища среди обломков пистолет, нашаривает его и, спотыкаясь, начинает спускаться по лестнице. Второй, гораздо более мощный взрыв: это сдетонировали остальные гранаты. Ганс и портье падают. Ганс встаёт и бежит по лестнице.
СН. ПЕРЕД ОТЕЛЕМ «АРИСТИД» — НОЧЬ
Агенты КГБ и два палестинца смотрят, как вылетает стекло в окне комнаты Мучасси, а маленькие фосфорные шарики, появившись оттуда, планируют в ночном воздухе.
Али и второй палестинец, выхватив пистолеты, бросаются в отель как раз в тот момент, как оттуда появляется Ганс. Ганс стреляет в стекло чёрного Мерседеса, разбивая его вдребезги и заставляя палестинцев и русских пригнуться в поисках укрытия.
В дверях отеля появляется портье, крича:
ПОРТЬЕ
(по-гречески)
БОМБА! БОМБА! ОН БРОСИЛ В КОМНАТУ БОМБУ! ОН УБИЛ ТОГО ЧЕЛОВЕКА! ПОЛИЦИЯ! УБИЙЦЫ!
Он направляется за Гансом, который бежит через улицу к своей машине. Один из русских целится в Ганса. Авнер, из дверей, стреляет агенту КГБ в спину; тот падает, крича.
Ганс и портье пригибаются на середине улицы. Ганс хватает портье за шиворот и тащит к машине.
Возле чёрного Мерседеса, Али поворачивается в направлении выстрелов. Он видит Авнера. Али стреляет, промахивается, Авнер бежит к следующим дверям. Али вдруг падает, сраженный выстрелом Карла, который стоит на другой стороне улицы. Роберт, стоящий рядом с ним, тоже стреляет. Не обращая внимания на выстрелы, второй палестинец бросается к Али.
Добравшись до машины, Ганс вталкивает портье на заднее сиденье и прыгает вслед за ним. Стив даёт задний ход и по дуге выезжает на середину улицы. Роберт и Карл бегут, пригнувшись, и забираются в машину Стива, Роберт назад, а Карл вперёд, в то время как второй агент КГЮ начинает стрелять. Пули ударяют в кузов машины. Дверь машины открывается, чтобы мог сесть АВНЕР.
Второй палестинец склонился над Али и приподнимает его, пытаясь понять, насколько серьёзно тот ранен. Али шарит взглядом по дверям напротив, пока не находит Авнера. Их взгляды на секунду встречаются, но тут, визжа тормозами, появляется машина, заслоняя их друг от друга. Машина отъезжает, дверной проём пуст.
В то время как машина стремительно удаляется, два других палестинца бегут к Али.
ВН. ПЕРВАЯ МАШИНА — НОЧЬ
Машина несётся по городу. Роберт и Ганс безуспешно пытаются утихомирить ругающегося и сопротивляющегося портье. Стив, не снимая руки с руля, вынимает пистолет и стреляет сквозь крышу машины. Портье перестаёт сопротивляться, он плачет и ругает Ганса.
ПОРТЬЕ
(по-гречески)
Ты мне солгал, ты обманул меня, будь ты проклят, убийца, выродок!
ГАНС
(Роберту)
Это всё из-за тебя, ты что, вообще ничего не можешь сделать как следует?
ПОРТЬЕ
(по-гречески)
Он открыл дверь, выстрелил в замок и просто бросил бомбу прямо в этого беднягу! О Боже, Боже, этот бедняга, он пытался бежать, а ты не выпустил его, он держал дверь, и бедняга сгорел заживо. О Боже, Боже…
ГАНС
(обращаясь к портье)
Молчать! Молчать! Заткнись! Кто-нибудь понимает по-гречески? Что он говорит?
АВНЕР
(одновременно с портье, Гансу)
Тут и без переводчика всё понятно, разве нет? Слушай, заткни этого ненормального! Мы что, убили этого КГБ-шника, и араба тоже, мы…
КАРЛ
Мы что, убили русского? Это… о Господи, мы… это плохо, это очень…
СТИВ
(Роберту)
Чему тебя учили? Всё,
КАРЛ
(одновременно со Стивом)
Ты что ты делаешь, все эти бомбы, всё идёт наперекосяк, это ещё счастье, что ты сам не подорвался к чёртовой матери!
забрал детонатор? Мы бросили машину, мы не стёрли отпечатки и…
РОБЕРТ
Я не виноват… Меня этому не учили! МЕНЯ УЧИЛИ ОБЕЗВРЕЖИВАТЬ БОМБЫ, А НЕ СОБИРАТЬ ИХ!
Крики прекращаются. Ганс смотрит на Роберта, Стив тоже, в зеркало заднего вида.
Портье тихо всхлипывает.
СТИВ
Твою мать.
https://polonpol.ru ламинат каменно композитныи ламинат sps купить. http://www.z-19.ru порошковая покраска металлоконструкции.
СН. НА СКЛАДЕ/ПРОМЫШЛЕННЫЙ РАЙОН НА ОКРАИНЕ АФИН — ПЕРЕД ВОСХОДОМ
Авнер и Ганс сидят на капоте машины, на которой они уехали с места покушения; Стив ходит взад-вперёд; Карл осматривает салон машины, проверяя, не осталось ли там отпечатков пальцев. Роберт сидит на цементном блоке. Портье, в глубоком унынии, по-прежнему сидит на заднем сидении машины. Неподалёку припаркован другой автомобиль.
РОБЕРТ
В «Шин Бет» [конттразведка и служба внутренней безопасности Израиля; спецслужба, аналогичная ФБР США — прим.пер.] набирали взрывников, специалистов по разминированию. Меня взяли из армии, я делаю игрушки, умею обращаться с небольшими механизмами, они решили, что я справлюсь. А после Мюнхена мне вместо этого предложили собирать бомбы.
ГАНС
Давайте мне свои деньги.
Все протягивают ему купюры, пока не набирается большая стопка. Он подходит к портье и протягивает ему деньги.
ГАНС
(продолжает)
Вот.
Ганс бросает деньги на колени портье. Портье с отвращением сплёвывает и бросает купюры обратно Гансу.
Группа садится в третью машину и уезжает.
Портье смотрит, как они отъезжают. Он смотрит на деньги, валяющиеся на тротуаре, снова плюёт на них и уходит. За его спиной ветер играет рассыпанными купюрами.
ВН. МАЛЕНЬКОЕ КАФЕ В ПАРИЖЕ — ДЕНЬ
Авнер и Луи в полутёмном, практически пустом кафе. На стенах висят политические плакаты, протестующие против войны во Вьетнаме, алжирского конфликта, грубые карикатуры на Никсона и де Голля. Луи демонстративно пересчитывает доллары, лежащие в конверте, который ему передал Авнер; это заставляет Авнера нервничать. На стойке бара работает маленький чёрно-белый телевизор, звук приглушён.
ЛУИ
Саламэ в Лондоне. Он туда периодически наведывается, встречается со своим контактом в ЦРУ…
АВНЕР
С кем-с кем?!
ЛУИ
Саламэ работает на ЦРУ.
АВНЕР
Ерунда.
ЛУИ
Саламэ гарантирует, что «Чёрный Сентябрь» не станет трогать американских дипломатов. За это ЦРУ ему хорошо платит. Они не спрашивают, куда идут эти деньги.
АВНЕР
Он сообщил им про Мюнхен? Заранее? ЦРУ знало о Мюнхене?
ЛУИ
До Мюнхена ЦРУ было не в курсе, что «Чёрный Сентябрь» вообще существует! А с того времени у него было много работы, ты не находишь?
Луи кивает в сторону телеэкрана.
СМЕНА ПЛАНА:
ЭКРАН ТЕЛЕВИЗОРА.
Документальные кадры последствий стрельбы в аэропорту Афин: испещрённый пулями вестибюль, тела на полу, люди бродят, шатаясь, окровавленные, в шоке; тяжелораненые на больничных койках. [Речь идёт о стрельбе в международном аэропорту Афин, открытой двумя боевиками «Чёрного Сентября» 5 августа 1973 года; в результате 3 человека погибло и 55 были ранены — прим. пер.].
ЛУИ
Расстрел туристов в афинском аэропорту. Взрыв аптеки в Амстердаме. А до этого — агент Моссад в Барселоне. В Европе не было так интересно с тех самых пор, как Наполеон отправился в поход на Москву!
Луи снова начинает пересчитывать деньги.
АВНЕР
Слушай, это обязательно?!
ЛУИ
Саламэ в Лондоне. По обычной цене.
ВН. КОМНАТА ГАНСА В КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРЕ — ЛОНДОН — НОЧЬ
Ганс склонился над столом, искусно работая бритвой, клеем, маленьким утюгом, цветными красками и марками, которые он вынимает из кляссера. Он переделывает паспорта и визы. Роберт сидит рядом, с интересом наблюдая за его работой. Карл и Стив сидят поодаль. Авнер чистит, проверяет и заряжает пистолеты, разложив перед собой оружейные принадлежности. Он погружён в себя, молчалив и сосредоточен. Все выглядят потрёпанными и измождёнными.
КАРЛ
Мы проследили его сегодня по дороге от врача к отелю.
АВНЕР
Приехал зрение проверить.
СТИВ
Саламэ. Вы его видели? Вы шли за ним?
АВНЕР
Да.
СТИВ
Это был Саламэ?!
КАРЛ
Дождь, а он в тёмных очках.
СТИВ
Почему вы его не пристрелили?!
АВНЕР
Он был с телохранителями. Гражданскими.
СТИВ
Они были вооружены? Тогда они не гражданские. Ух, если бы я там был!
Разрешили бы вы мне убить кого-нибудь — я бы их всех кончил!
РОБЕРТ
В следующий раз я уступлю тебе место.
КАРЛ
Вот поэтому мы тебя и не пускаем. Из-за твоего энтузиазма.
АВНЕР
(поверх того, что говорят другие)
Мы убиваем только людей из списка.
РОБЕРТ
С каких это пор?
СТИВ
Да, сейчас-то чего волноваться?
КАРЛ
Ты хоть представляешь, сколько законов мы нарушили?
ГАНС
Ну, в общем, я изготавливаю поддельные документы, с которыми вы катаетесь туда-сюда, так что я имею какое-то представление, да.
КАРЛ
А на сколько соглашений мы наплевали?
ГАНС
А я всё равно крепко сплю по ночам, знаешь ли. И вообще, хватит заламывать руки, от этого никакого толку.
СТИВ
Может, составишь список всех этих законов, Карл, или…
КАРЛ
(поверх сказанного)
Включая, кстати говоря, законы Государства Израиль, в котором не существует смертной казни.
СТИВ
Знаете, в чём ваша проблема, хабиби [«дорогие» (араб.) — прим.пер.]? Люди, которых мы убиваем, одеты в дорогие костюмы, мы в Лондоне, а не в какой-нибудь вшивой арабской деревне, и это сбивает вас с толку.
КАРЛ
Ничего меня с толку не сбивает, я просто пытаюсь оставаться нормальным, напоминая себе, что, несмотря на то, чем я занимаюсь…
РОБЕРТ
Я предлагаю на этом закончить и распустить наш маленький миньян [ритуальное слово, обозначающее собрание десяти или более евреев для совместной молитвы — прим.пер.].
СТИВ
(поверх сказанного)
И тем не менее, это всё та же война, за тот же самый клочок пустыни.
КАРЛ
(поверх сказанного)
…не забывать, что я пока ещё человек, по крайней мере в общих чертах…
ГАНС
Помнить, что ты человек — это одно, а болтать об этом без умолку — совсем другое.
(Авнеру)
Почему ты не положишь этому конец? По-моему, хватит уже.
КАРЛ
(поверх сказанного)
Я стал замечать, что некоторые слишком легко сдаются.
РОБЕРТ
Может, сходим в бар? Кто ещё хочет выпить?
СТИВ
Мы принесли нашу войну в Кенсингтон и… в Копенгаген, и, честное слово, эти европейские антисемиты того заслуживают! Пока мы не научимся действовать как они, мы не сможем их победить.
КАРЛ
Мы и действуем как они, всё время. Ты думаешь, это они изобрели кровопролитие? А как, по-твоему, нам удалось закрепиться на этой земле? С помощью добра и милосердия?
СТИВ
По-моему, среди нас двойной агент. Давайте снимем с него штаны, посмотрим, обрезан ли он.
Карл внезапно прыгает на Стива. Они обрушиваются на стол Ганса, разливают краску, смахивают бумаги, уничтожая плоды его труда. Ганс вскрикивает и бросается собирать упавшее, пытаясь спасти свою работу; Авнер и Роберт разнимают Стива и Карла, которые вырываются, пытаясь добраться друг до друга.
АВНЕР
А ну прекратите! Прекратите же, черт! Вы оба!
РОБЕРТ
Пожалуйста, успокойтесь, пожалуйста. Мы все просто… просто устали и…
ГАНС
(поверх сказанного, себе под нос)
Вздор, вздор, просто как дети, какой вздор.
КАРЛ
(Стиву, поверх сказанного)
У меня сын погиб в шестьдесят седьмом, слышишь, ты, трепло поганое! Израиль для меня — всё!
ГАНС
(Карлу)
Нужно себя контролировать! Проси замены, если тебе так противно!
КАРЛ
(Гансу)
А тебе что, не противно?
СТИВ
Мне — нет. И знаешь что? Мне наплевать на любую кровь, кроме еврейской. Ты с чем-то несогласен?
(Авнеру)
Кстати, командир, спасибо за поддержку.
Стив уходит, громко хлопнув дверью.
АВНЕР
Мы убьём телохранителей, если они будут вооружены.
КАРЛ
Они вооружены.
АВНЕР
Тогда мы убьём их.
СН. УЛИЦА В ЛОНДОНЕ — НОЧЬ — ДОЖДЬ
Б.П. Саламэ и его телохранители, идущие под дождём. Саламэ и телохранители разговаривают.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
Она на вас запала, это было видно, босс.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Они такие, эти англичанки. Тащатся от нас.
САЛАМЭ
(по-арабски)
Сами, тебя послушать, на меня каждая телка западает.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №3
(по-арабски)
Может, просто Сами на вас запал.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
Знаешь, как можно определить? Что тёлка запала?
Они сглатывают и раздувают ноздри. Когда они в возбуждении. Правда. Последи сам.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №3
(по-арабски)
Может, позвонить этому мужику, который нас пригласил, может, у него есть её телефон… Можно позвонить и сказать… Ну, понимаешь…
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Позвонить и сказать: «Привет, это правда, что любая англичанка мечтает потрахаться с арабским парнем?»
САЛАМЭ
(по-арабски)
Хватит сводничать, я ещё не готов жениться.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
При чём тут женитьба?
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Нет, правда, они все западают на арабских парней. Эти англичанки.
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №3
(по-арабски)
Тогда почему ещё ни одна тебе не дала?
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №1
(по-арабски)
Чёрт! Чёрт! Такая тёлка! А мне так одиноко!
ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ №2
(по-арабски)
Они все здесь очень опытные в этих делах, они начинают с малолетства. Они умеют всякое, такие вещи, наши тёлки убьют, если попросишь у них такое.
Авнер идёт за ними по противоположной стороне улицы, Ганс следует сзади. Стив переходит через улицу и тоже идёт за ними.
Ни на секунду не теряя друг друга из виду, Стив и Авнер поворачивают за угол вслед за Саламэ и его людьми. Авнер оглядывается и кивает Гансу, затем убыстряет шаги, чтобы обогнать палестинцев, в то время как Ганс переходит улицу и начинает идти рядом со Стивом.
Обогнав палестинцев, Авнер переходит на противоположную сторону улицы и идёт перед ними. Стив и Ганс сзади.
Внезапно рядом с Авнером появляется крупный американец в плаще и сильно бьёт его в плечо. Авнер, пошатнувшись, с трудом удерживает равновесие. Американец, подняв кулаки, стоит в боксёрской стойке, идиотски улыбаясь, явно пьяный.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Ну давай, иди сюда, Роджер Бёрк, придурок ты этакий! Какого хрена ты там…
Авнер продолжает идти, пытаясь не замечать этого человека, но американец начинает толкать его и делать выпады в его сторону.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
(продолжает)
Ну, дерись, не будь бабой, давай покажем этим тупорылым британцам, что такое…
Авнер пытается оттолкнуть американца; трое арабов проходят мимо, задев их, и идут дальше, Стив и Ганс следуют за ними. Появляются еще двое американцев — один из них тоже пьяный, другой, по-видимому, нет — они перекрывают тротуар, отделяя Ганса и Стива от арабов. Первый американец всё пытается вступить в боксёрскую схватку с Авнером.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
(продолжает).
Эй, вы только посмотрите, кто это, это же Роджер Бёрк! Ну, давай, дерись, ублюдок чёртов!
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Подожди, подожди минутку…Кто это такой, чёрт побери, а? Кто это, по-твоему, Оррин?
Гансу удаётся протиснуться между пьяницами; он устремляется вдогонку за арабами.
АВНЕР
(пытаясь пройти)
Отвали, с дороги…
ТРЕТИЙ АМЕРИКАНЕЦ
Ну ты и тупица! Это не Роджер Бёрк.
Третий американец останавливает Авнера.
ТРЕТИЙ АМЕРИКАНЕЦ
Простите моего друга, он вечно пристаёт ко всем, когда напьётся.
Первый пьяница поворачивает Авнера лицом к себе и с силой бьёт его в челюсть. Авнер падает.
ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
О, чёрт, Роджер, я не хотел… чего ты не пригнулся?
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Ты что делаешь, идиот пьяный, они сейчас вызовут копов, или кого они здесь вызывают.
Стив хватает первого американца и толкает его к стене. Второй американец бросается на
Стива, тот пытается его стряхнуть.
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
(третьему американцу)
Чего ты стоишь, педик, врежь ему, он ударил Оррина, давай, чего ты ждёшь?
СТИВ
(пытаясь стряхнуть его)
ОТВАЛИ. ОТ МЕНЯ. ТВОЮ. МАТЬ.
Стив, наконец, стряхивает с себя второго американца. Тот по-идиотски хохочет. Стив уже готов ударить его по-настоящему, когда возвращается Ганс.
ГАНС
Всё! Всё! Успокойтесь! У них тут была машина. Они уехали.
СТИВ
Чёрт!
(американцам)
Назад! А ну, отвалите от нас, вы…
АВНЕР
Стой, стой, всё…
ВТОРОЙ ПЬЯНЫЙ АМЕРИКАНЕЦ
Слушай, брат, прости, мой друг решил, что ты…
АВНЕР
Всё в порядке, извините, если мы…
Авнер, Ганс и Стив уходят. Стив поворачивается и кричит американцам:
СТИВ
Чёртовы америкашки, уроды пьяные!
ГАНС
Нужно было попросить у Луи людей в помощь, мы… Мы его упустили. Я не могу, не могу поверить, что мы дали ему, мы дали ему уйти…
АВНЕР
А это точно был он, ты уверен, что это был Саламэ?
СТИВ
Это был Саламэ! Конечно, это был он! Чёрт возьми!
Авнер внезапно оборачивается.
Примерно в 15 метрах от них, пьяные американцы садятся в машину. Теперь они совсем не выглядят пьяными. Первый американец улыбается Авнеру, подмигивает и показывает кукиш, затем спокойно садится в машину. Автомобиль, набирая скорость, проезжает мимо Авнера, Стива и Ганса.
ВН. В БАРЕ ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер сидит в баре, потягивая неразбавленный виски и наблюдая за красивой женщиной, которая сидит в одиночестве на другом конце стойки. Она поднимает глаза — он отводит взгляд, и вскоре игра получает продолжение. Он пересаживается поближе.
АВНЕР
Можно?..
ЖЕНЩИНА
(с лондонским акцентом)
Мне скоро пора в кровать. Завтра утром на работу.
АВНЕР
И что у вас за работа?
ЖЕНЩИНА
Такая, от которой запить впору.
АВНЕР
Тогда у нас, похоже, одна и та же работа.
ЖЕНЩИНА
Мне нравится ваш акцент.
АВНЕР
А мне — ваши духи.
ЖЕНЩИНА
Чувствуется даже сквозь дым, верно?
Она берет его руку, поворачивает ладонью вверх и легко трёт тыльной стороной своего запястья, куда женщины обычно наносят духи, о его запястье. Авнер втягивает запах, смотрит на неё.
АВНЕР
Очень приятный.
ЖЕНЩИНА
Слушай, не хочу торопить события, но… Уже поздно, мне завтра рано вставать, так что…
АВНЕР
Что?
ЖЕНЩИНА
Ты хочешь, чтобы я попросила?
Авнер обдумывает ситуацию.
АВНЕР
Я… я… не могу.
ЖЕНЩИНА
Жаль.
АВНЕР
Ты очень красивая.
ЖЕНЩИНА
Я знаю.
(печально)
Если, оказавшись один в своей комнате, ты передумаешь, — ну, возможно, я ещё буду здесь. А может быть, я уже буду одна в своей постели.
АВНЕР
Прости.
Он встаёт, бросает на стойку несколько монет и покидает бар.
ВН. ХОЛЛ ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер идёт к лифту и вдруг сталкивается с Карлом, который входит в отель, на его одежде — капли от моросящего дождика. Карл видит Авнера и отрицательно качает головой.
АВНЕР
Пьяные американцы. Думаешь, они из ЦРУ?
КАРЛ
Возможно. Да и Луи, может быть, тоже из ЦРУ. Они работают на обе стороны. Или Луи из Моссад. А может быть, и нет, но они используют его, чтобы скармливать нам информацию и при этом самим не светиться. Или Моссад даёт информацию ЦРУ, а уже они — Луи. А Эфраим требовал, чтобы мы сдали ему Луи, просто потому, что мы от него этого ожидали.
АВНЕР
Не надоело гонять тараканов в собственной башке?
Карл некоторое время испытующе смотрит на Авнера, потом улыбается.
КАРЛ
Я не верил, что ты столько протянешь.
АВНЕР
Я думал то же самое про тебя. С самого начала ты как-то… сопротивлялся.
КАРЛ
Я с рождения сопротивляюсь. Спроси мою маму. А ты когда-нибудь сопротивлялся, Авнер?
АВНЕР
Я… неважно себя чувствую, когда не понимаю, что происходит.
КАРЛ
В армии я видел таких, как ты. Ты готов выполнить всё, что прикажут, главное — не останавливаться.
Авнер улыбается.
КАРЛ
Ты думаешь, что можно убежать от сомнений, от страха. Для таких, как ты, неподвижность — вот что самое страшное.
АВНЕР
И ещё усталость.
КАРЛ
Завидую твоей выносливости. Но… рано или поздно все останавливаются. Мои тараканы нуждаются в бренди. Увидимся в баре?
АВНЕР
Нет, я иду наверх… Ты можешь пить в одиночестве?
КАРЛ
Один стакан, мозги прополоскать.
АВНЕР
Осторожно, там одна местная красотка мужиков снимает.
КАРЛ
Вот как?
АВНЕР
Ты её сразу заметишь. Если захочешь.
Авнер направляется к лифту, потом поворачивается, как будто хочет сказать Карлу ещё что-то. Но Карл уже ушёл в бар.
ВН. КОМНАТА АВНЕРА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер говорит по телефону.
АВНЕР
Я хочу позвонить в Бруклин, Нью-Йорк, США. Звонок за счёт вызываемого абонента. 212-625-6570. АВНЕР
Телефон звонит несколько раз. Дафна снимает трубку.
ДАФНА (З.К., тихо)
Алло…
ТЕЛЕФОНИСТКА
Звонок за ваш счёт от м-ра Шторха, вы согласны его принять?
Далеко в Бруклине, на заднем плане, плач ребёнка. Авнер слышит его и морщится.
АВНЕР
Прости меня, прости.
ТЕЛЕФОНИСТКА
Вы согласны…
ДАФНА (З.К.)
Да, да. Я так долго её укладывала…
АВНЕР
Прости, прости…
На заднем плане — приглушённый разговор, Чарли лает, Дафна вынимает Гейлу из кроватки и несёт к телефону. Авнер напряжённо слушает.
АВНЕР
Алло?
ДАФНА
(З.К., всё так же тихо, пытаясь успокоить Гейлу)
Я тоже скучаю. Ты в Англии? Или в Австралии? Или…
АВНЕР
Да. Я думаю, у меня тут ещё небольшое дело, а потом я смогу приехать, навестить вас.
ДАФНА (З.К.)
В Бруклине так тоскливо, здесь церквей больше, чем в Иерусалиме.
Авнер слышит, как Гейла лопочет и булькает.
ДАФНА (З.К., продолжает)
Она разговаривает, слышишь?
Молчание.
АВНЕР
(тихо)
Я не… Гейла, это ты?.. Эй. Эй, Гейла? Ты слышишь? Это твой папа. Я твой папочка. Я…
(Он начинает плакать. Он из всех сил бьёт кулаком, чтобы остановить слёзы.)
Запомни мой голос, милая. Папа тебя любит. Папа скучает. Вот такой у меня голос. Да. Запомни мой голос.
ДАФНА (З.К.)
Она заснула. Она увидит тебя во сне.
ВН. КОМНАТА АВНЕРА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер в постели, не спит.
СН. ПОДЗЕМНЫЙ ГАРАЖ — КОНОЛЛИШТРАССЕ, ДОМ №31 — МЮНХЕН — НОЧЬ
С безопасного расстояния полицейские, солдаты и правительственные служащие смотрят, как спортсмены, связанные между собой в неровный круг, с завязанными глазами, идут неуверенными шагами к тёмно-зеленому автобусу; внутри круга — вооружённые федаины, которые используют их в качестве живого щита.
Вся группа неловко загружается в автобус, федаины подталкивают заложников.
ТОНИ
Отлично, всё отлично, вперёд без остановки.
САЛАХ
Прекрасно, всё в порядке, все делают то, что должны делать.
БАДРАН
Эти люди… они что, нас фотографируют? А это ничего?
ОДИН ИЗ СПОРТСМЕНОВ
Куда мы едем?.. В аэропорт? Можно нам поговорить с кем-нибудь, просто…
ТОНИ
А ну молчать, понял? Мы садимся в автобус, понял?
ОДИН ИЗ СПОРТСМЕНОВ
Просто сообщить нашим родным, сказать, что у нас всё в порядке.
АБУ-ХАЛАХ
Скоро всё кончится. Мы сядем на автобус. Потом мы улетим, а вы вернётесь на Игры или домой. Вы все вернётесь домой.
ОДИН ИЗ СПОРТСМЕНОВ
В Израиль? Мы вернёмся в Израиль, да? Я верю вам, я верю в то, что вы сказали.
АБУ-ХАЛАХ
Это правда. Я говорю правду.
Исса смотрит вниз, на корреспондентов и камеры.
ИССА
(обращаясь к Тони)
Развяжи им глаза.
ВН. В АВТОБУСЕ, МЮНХЕН — НОЧЬ
Спортсмены сидят в креслах, связанные, но без повязок на глазах, и смотрят из окон автобуса. Федаины сидят на корточках в проходе, автоматы наготове.
СН. ПЛОЩАДКА НЕПОДАЛЁКУ ОТ ОЛИМПИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ — НОЧЬ
Израильские спортсмены, связанные, без повязок на глазах, подталкиваемые федаинами в масках, бегут с панической скоростью от тёмно-зелёного автобуса к двум вертолётам.
Лопасти вертолётов уже вращаются. Автобус, вертолёты, террористы и заложники окружены десятками полицейских машин со включёнными сиренами. Вооружённые немецкие солдаты и полицейские стоят и наблюдают.
ВН. ВНУТРИ ВЕРТОЛЁТА — НОЧЬ
Яков Шпрингер спотыкается и падает на Абу-Халаха, который неуклюже хватает спортсмена, пытаясь его удержать, и в этом объятии оба опрокидываются на землю. Под осуждающие крики своих товарищей Абу-Халах разнимает руки. Он начинает подниматься, нервно смеясь; смех переходит в испуганное всхлипывание. Террористы и заложники видят его срыв. Тони и Паоло подходят, отталкивают его, нагибаются и рывком, c пугающей жестокостью ставят Шпрингера на ноги.
ВН. КОМНАТА АВНЕРА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер резко садится на кровати. У него приступ паники, он вспотел и тяжело дышит.
ВН. БАР ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Полчаса спустя. Авнер входит в бар в поисках Карла. Его здесь нет, женщины — тоже.
ВН. ЛИФТ ОТЕЛЯ «ЕВРОПА», ЛОНДОН — НОЧЬ
Авнер чувствует запах. Он поднимает к лицу запястье и нюхает его. Запах тот же.
АВНЕР
Ох, Карл…
ВН. КОРИДОР ВЕРХНЕГО ЭТАЖА — ОТЕЛЬ «ЕВРОПА» — НОЧЬ
Авнер идет в свою комнату. Вынимает ключ. Проходит мимо комнаты Карла, останавливается. Снова вдыхает носом запах. Осторожно прислоняется ухом к двери.
Слушает. Улыбается, отчасти удивлённый, отчасти ревнуя.
АВНЕР
(тихо)
Я первый её увидел, нахал ты этакий.
Авнер поворачивается, чтобы уйти, но внезапно видит, что дверь слегка приоткрыта.
Авнер слушает, не зная, что делать.
Он тихо стучит, ждёт. Стучит снова.
АВНЕР
Карл?
Он толкает дверь, она открывается. Карл, голый, лежит на постели лицом вниз.
Авнер смотрит сначала в один конец коридора, потом в другой, вынимает пистолет, входит в комнату и прикрывает за собой дверь.
ВН. КОМНАТА КАРЛА В ОТЕЛЕ «ЕВРОПА» — НОЧЬ
Авнер, с пистолетом наготове, осматривает комнату, проверяет ванную, идёт к кровати.
Голова Карла лежит на подушке, почерневшей от крови. В нижней части головы Карла, под волосами, маленькая черная дырка.
Авнер поворачивает голову Карла, чтобы увидеть большое выходное отверстие у него во лбу. Он осторожно опускает голову Карла на подушку.
Он приседает возле кровати, согнувшись пополам, лицо искажено в немом крике. Воздух со свистом выходит у него изо рта. Он дрожит и сотрясается.
ВН. МАЛЕНЬКИЙ РЕСТОРАН, ПАРИЖ — НОЧЬ
Авнер, Роберт, Луи и Папа сидят за столиком, перед ними еда. Ест только Папа. Роберт пьёт.
ПАПА
Нужно было заказать говядину по-каталонски, они здесь прекрасно её готовят, они с побережья.
(обращаясь к Луи)
Ты взял свёрток?
Луи вынимает свёрток из вощаной бумаги, перевязанный зелёной бечёвкой. Папа протягивает его Авнеру.
ПАПА
Свиная колбаса с чесноком и фисташками.
ЛУИ
Может, он не ест свинины.
Папа знаком приказывает Луи замолчать.
ПАПА
Она очень вкусная. И ещё горный сыр, его делают женщины ко дню св. Агаты. Он называется «тетун», на местном наречии это означает «сиськи» — молочный, с перцем, очень хороший. (обращаясь к Луи) Покажи нашему другу фотографии.
Луи протягивает Авнеру конверт. Авнер открывает его, вынимает четыре фотографии и рассматривает их. Он сразу же отбирает одну и отдаёт её Луи.
АВНЕР
Это она.
Луи смотрит, кивает.
ЛУИ
Она голландка, никакой политики, чистый бизнес. Живёт в Хоорне, она сейчас там. Это проверенная информация…
ПАПА
За которую мы не возьмем с тебя денег. Ты получишь её бесплатно. Понимаешь, почему?
АВНЕР
Чтобы я верил, что вы не имеете отношения к убийству моего партнёра.
Они смотрят друг на друга. Папа наблюдает.
ПАПА
Мы живём в мире взаимно пересекающихся секретов. Мы живём и умираем в точках, где эти секреты пересекаются. И мы принимаем это как факт. Верно? Мы покупаем для вас информацию у ваших врагов. Это вызывает у них подозрения. Не вы одни платите за имена.
АВНЕР
Вы хотите сказать, что теперь кто-то охотится и на меня?
ЛУИ
Он хочет сказать, что тебе пора заканчивать свою работу.
ПАПА
«Не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, но время и случай для всех их».
АВНЕР
Я не… Это… Библия?
РОБЕРТ
Екклезиаст. «Ибо человек не знает своего времени».
ПАПА
«…Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках…»
РОБЕРТ
«…так сыны человеческие уловляются в бедственное время…» [Книга Екклезиаста, 9:11-12 — прим.пер.]
Луи показывает Авнеру ещё одну фотографию. На ней Авнер, это зернистое фото наружного наблюдения.
ПАПА
Беда приходит нежданно. Кто знает, когда она придёт?
СН. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ВОКЗАЛ — ПАРИЖ — ДЕНЬ
Группа собралась на платформе с надписью АМСТЕРДАМ. Стив и Ганс поднимаются в вагон. Авнер тоже начинает подниматься. Роберт, который ждал этого момента, хватает Авнера за руку и останавливает. Авнер растерянно смотрит на Роберта, затем опять спускается на платформу. Роберт смотрит на Авнера, оба какое-то время молчат. Роберт поправляет воротник пальто Авнера.
РОБЕРТ
(тихо)
Ты убьёшь её.
Авнер кивает.
РОБЕРТ
Мы убили девять человек. И сколько ещё погибло в Бейруте? Их кровь падёт на наши головы.
Молчание. Авнер смотрит на платформу, на поезд.
АВНЕР
В конце концов, выйдет по-нашему. Даже если понадобятся годы. Мы победим их.
Роберт смотрит на Авнера с глубокой печалью.
РОБЕРТ
Мы евреи, АВНЕР Евреи не должны творить зло, чтобы ни делали наши враги.
АВНЕР
Мы больше не можем оставаться такими… благородными.
РОБЕРТ
Не думаю, что мы когда-либо были такими уж благородными. Тысячи лет страданий не делают тебя благородным. Но мы должны делать добро. Меня этому учили, это суть еврейства, это прекрасно. Это всё, что я знаю. И мне кажется, что я это потерял,
АВНЕР
Я даже это потерял.
АВНЕР
Ну, это… это…
РОБЕРТ
Это всё. Я потерял всё. Самого себя, свою душу.
Короткое молчание. Авнер смотрит на Роберта, который опустил глаза на платформу.
АВНЕР
Иди домой, отдохни, ладно? В этом деле ты нам не нужен.
Роберт хочет что-то сказать, потом кивает.
СН. ПЛАВУЧИЙ ДОМ НА КАНАЛЕ — ХООРН, ГОЛЛАНДИЯ — РАННЕЕ УТРО
Очень тихое, туманное утро. Авнер, Ганс и Стив бесшумно едут на велосипедах по дорожке вдоль канала. Они проезжают мимо плавучего дома, внимательно его рассматривая.
Они останавливаются, кладут велосипеды на траву возле дорожки, отсоединяют насосы, прикреплённые к рамам велосипедов, и тихо идут по дорожке.
ВН. ПЛАВУЧИЙ ДОМ НА КАНАЛЕ — РАННЕЕ УТРО
Жанетта, в старом халате, курит и пьёт кофе. Входит Стив. Жанетта аккуратно кладёт сигарету.
ЖАНЕТТА
Так, и кто вы такой?
Входит АВНЕР
АВНЕР
Ты знаешь, почему мы здесь?
ЖАНЕТТА
Я хочу одеться.
Она тянется к ближайшему шкафу.
ЖАНЕТТА
Может, наймёте меня? Вы знаете, я мастер своего дела.
Они поднимают свои самодельные ружья. Она распахивает халат, обнажая грудь.
ЖАНЕТТА
Пожалуйста, ну пожалуйста, нельзя губить такой талант.
Они стреляют.
Входит Ганс и ещё раз стреляет — ей в голову.
СН. ВОЗЛЕ ПЛАВУЧЕГО ДОМА НА КАНАЛЕ — УТРО
В окнах плавучего дома — две вспышки, два выстрела, затем ещё одна вспышка и выстрел.
ВН. В ПЛАВУЧЕМ ДОМЕ НА КАНАЛЕ — РАННЕЕ УТРО
Тело Жанетты распростёрто в кресле, халат распахнут. Глаза открыты. Кровь течёт из глаз, ушей, рта. Пулевые отверстия в груди, животе и во лбу. Струйка дыма поднимается к потолку.
Авнер, Ганс и Стив стоят неподвижно. Откуда-то появляется толстый домашний кот.
Мяукает. Авнер делает движение, чтобы запахнуть полы её халата.
КАРЛ
Оставь.
СН. ВОЗЛЕ ПЛАВУЧЕГО ДОМА НА КАНАЛЕ — УТРО
Стив, Ганс и Авнер выходят из плавучего дома, оглядываются, быстро садятся на велосипеды и уезжают.
СН. РЫБНЫЕ РЯДЫ НА ОТКРЫТОМ РЫНКЕ, ФРАНКФУРТ — РАННЕЕ УТРО
Идёт дождь, мелкий, но постоянный. Авнер, измождённый, с пустым взглядом, одетый не по погоде и промокший до нитки на дожде, делает покупки. Его движения механические и бездумные. У него две сумки, в которых хлеб, мясо, овощи, другая еда. Он ждёт торговца рыбой, который стоит за судками с рыбой на льду, заворачивая в бумагу большого карпа.
Авнер пытается выглядеть нормальным, но его глаза бегают, замечая всех и каждого, кто проходит мимо него, выдавая привычную, ставшую бессознательной паранойю.
Авнер слышит голос Ганса:
ГАНС (З.К.)
За семь месяцев мы убили шестерых из одиннадцати в нашем списке. Кроме того, мы убили человека, заменившего одного из убитых. Один из оставшихся в списке находится в тюрьме, а четверо, включая Али Хасана Саламэ — на свободе. Погиб один из нас. Другой ушёл в отставку.
СН. ВОЗЛЕ ПРУДА В ПАРКЕ, ФРАНКФУРТ — ВЕЧЕР
Авнер идёт под усиливающимся дождём, неся домой свои промокшие покупки. Он идёт быстрым шагом, глядит по сторонам, внезапно поворачивается и смотрит назад, опасаясь слежки или нападения. Снова голос Ганса:
ГАНС (З.К.)
С тех пор, как мы начали: противником посланы семь писем-бомб в одиннадцать посольств, захвачены три самолёта, в Афинах убиты 130 пассажиров и ранены в десятки раз больше, убит наш военный атташе в Вашингтоне.
Какой-то человек, сворачивая на дорожку позади Авнера, случайно сталкивается с ним.
Авнер вздрагивает, резко поворачивается к человеку; тот отпрыгивает, смотрит на Авнера как на ненормального, и спешит прочь. Авнер останавливается, тяжело дыша; его паника, с трудом сдерживаемая, вырывается наружу. Он весь вспотел, тело обвисло, его бьёт дрожь. Он изо всех сил пытается овладеть собой.
ВН. КУХНЯ КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРЫ — ФРАНКФУРТ — ВЕЧЕР
Авнер чистит, потрошит, разделывает карпа, работая со странной бездумной напряжённостью, почти со злостью, но в то же время точно, аккуратно и умело. Кухня завалена едой, кругом беспорядок: чаша с супом, жареная курица, картошка карри, солёные огурцы, салат, тушёные овощи, два ягодных торта, повсюду кучки специй, приправ, чеснока, перца, муки, яичной скорлупы. Он будто готовит обед на двадцать человек.
ГАНС (З.К.)
Кое-что из перечисленного совершено Карлосом Шакалом, заменившим Заида Мучасси. Который, в свою очередь, заменил Хуссейна Аль-Шира. Мы истребили первоначальных руководителей «Чёрного Сентября». Но им на смену пришли новые лидеры, которые сочли прежний уровень насилия недостаточным.
ВН. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — ВЕЧЕР
Снаружи проливной дождь, гром, молнии. Авнер, Стив и Ганс сидят за столом. Два места пусты — Авнер накрыл стол на пятерых; еды столько, что это смешно. Авнер и Стив едят.
Авнер хмур и сосредоточен на еде. Перед Гансом большая стопка квитанций, но он её трогает. Впрочем, он и не ест, он пьёт, перед ним почти пустая бутылка водки.
Стив наблюдает за ними, ему одиноко.
ГАНС
И для того, чтобы уничтожить шесть уничтоженных нами целей, мы потратили что-то около двух миллионов долларов. Верно?
СТИВ
(Авнеру, глядя на горы еды)
Ну ты и готовишь.
Авнер кивает, не поднимая глаз, и продолжает есть.
СТИВ
(указывая на пустые места)
Ты ждёшь ещё кого-то?
Авнер встаёт и убирает две тарелки.
ГАНС
(Авнеру)
Два миллиона долларов. Как минимум. Миссис Меир сказала в Кнессете: мир увидит, что отныне убийство евреев станет слишком дорогостоящим занятием. Но и убийство палестинцев стоит не так уж дешёво.
Авнер возвращается на своё место, садится и снова принимается за еду, но вдруг останавливается. Никто не ест. Ганс наливает ещё стакан.
ГАНС
(Авнеру)
Если бы все одиннадцать были мертвы, ты бы остановился?
АВНЕР
Да.
ГАНС
Врёшь. А как насчёт тех, кто их заменит? Как быть, если всякий раз, как мы убиваем кого-то, на его место приходят шестеро других?
АВНЕР
Тогда, возможно, мне придётся продолжать убивать.
ГАНС
Вечно?
Ганс выпивает стакан и наливает новый. Авнер снова начинает есть.
АВНЕР
Пять целей ещё живы. Нужно убить ещё пятерых. В конце концов, наверно, мы забудем, что поначалу мы испытывали отвращение к этому ремеслу. Да и какая разница? Лично я чувствую всё меньше и меньше, с каждым днём. Однажды, я проснусь утром, убью… и лягу вечером спать. И вообще ничего не почувствую.
ГАНС
А.
Ганс выпивает стакан и наливает новый. Стив тянется, чтобы остановить его, Ганс забирает стакан.
СТИВ
Здесь столько еды, что можно накормить Бангладеш. Хватит пить, съешь что- нибудь.
ГАНС
У меня перед глазами всё время стоит эта голландка, как она сидит вот так, в раскорячку. Не то, чтобы я жалею, что мы её убили. Просто…
(Авнеру)
Зря я помешал тебе её прикрыть.
СТИВ
Ну, ты был не в себе.
Авнер ест. Ганс пьёт.
ВН. КОРИДОР ПЕРЕД КОНСПИРАТИВНОЙ КВАРТИРОЙ — ФРАНКФУРТ — ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Стив стучит в дверь Авнера, тихо, но настойчиво. Авнер открывает.
СТИВ
Я ходил к Гансу, в его квартиру, над этим, ну, антикварным магазином, хотел проверить, что всё нормально, он тут так… Короче, его не было. Я ждал. Всю ночь. Он так и не вернулся.
СН. ПРУД В ПАРКЕ — ФРАНКФУРТ — ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Очень холодно, и повсюду мерцание: влага предыдущей ночи превратилась в лёд. Ганс сидит на скамейке, лицом к пруду. Он мёртв и обледенел. Руки обвисли, глаза открыты.
Лицо покрыто изморозью и совершенно серое.
Авнер, ежась от холода, садится рядом с трупом, осматривается, расстёгивает рубашку Ганса, раздвигает замёрзшую ткань. Она трещит. На груди прямо над сердцем — удлинённая узкая рана, вокруг нее заледеневшая кровь.
АВНЕР
Нож.
Стив стоит рядом, пистолет наготове. В парке пустынно.
СТИВ
Он гулял здесь каждую ночь, он…
Авнер осматривает карманы Ганса, достаёт бумажник, австрийский паспорт, пистолет.
АВНЕР
(продолжает)
Они ничего не взяли.
СТИВ
Кто станет гулять в парке по ночам? Может, он был гомик. Я ничего о нём не знаю.
Стив садится с другой стороны от Ганса.
АВНЕР
(продолжает)
Луи пришлёт кого-нибудь.
СТИВ
Это он нас продал, он…
АВНЕР
Он гулял здесь каждую ночь. Кто угодно мог…
Стив изо всех сил пытается сохранять контроль над собой. Авнер запахивает полы пальто Ганса. Закрывает ему глаза.
СТИВ
Это просто… ужасно. Я… я схожу, проверю…скажу Роберту… Он должен знать, нам нужно быть осторожными, мы… Это ужасно. Авнер?
Авнер как будто пробуждается из забытья.
АВНЕР
Что? Я… я не… я не слушал.
ВН. КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Авнер один в квартире. Он выключает свет и идёт в спальню. Он уже собрался открыть дверь спальни, как вдруг замирает: ему кажется, что он слышал там какой-то звук. Он приникает к двери, слушает. Затем возвращается в главную комнату и вынимает пистолет из кобуры.
ВН. СПАЛЬНЯ АВНЕРА — КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Он рывком открывает дверь в спальню, пистолет наготове. Комната пуста.
Он идет к шкафу. Держа наготове пистолет, открывает дверцы.
СН. МАЛЕНЬКИЙ КАМЕННЫЙ КОТТЕДЖ, БАТТИС, БЕЛЬГИЯ — НОЧЬ
Одинокий коттедж стоит в поле. Снаружи очень темно, вокруг нет других домов. Пара долгорунных овец бродят в поисках травы. В окнах коттеджа — свет.
ВН. В КОТТЕДЖЕ — НОЧЬ
Коттедж представляет собой странную комбинацию цеха взрывника и мастерской игрушечных дел мастера. Компоненты бомб и разобранные игрушки смешались между собой. На одном столе — огромная и сложная военная игра: искусно выполненные фигурки солдат стоят на ярко раскрашенном поле боя.
Роберт один, пальто висит на стене. Он выглядит усталым и печальным. На нём защитные пластиковые очки. Он пакуется, складывает взрывчатку и комплектующие в ящики, чтобы утром взорвать всё это в безопасном месте. Он смотрит на свои руки — они дрожат. Он пытается согреть их, трет ладони друг о друга. Руки по-прежнему дрожат. Он снимает очки и трёт глаза.
Он вынимает инструменты из стенного шкафа, вдруг останавливается: он находит что-то, завёрнутое в кусок очень старого бархата. Он разворачивает его, открывает и вынимает талит и тфиллин [религиозные принадлежности правоверного иудея: талит — четырехугольное одеяние (обычно шерстяное) с кистями по углам; тфиллин (филактерии) — закреплённые на ремнях две маленькие кожаные коробочки кубической формы, содержащие написанные на пергаменте четыре отрывка из Торы — прим.пер.]. Он смотрит на них какое-то время. Садится.
Затем, медленно, туго наматывает тфиллин на левую руку и на лоб, накрывается талитом и начинает молиться, раскачиваясь, произнося еврейскую молитву для путешественников [Далее цитируется так называемая «путевая молитва», или, на иврите, «Тфилат ха-дерех» — прим.пер.].
РОБЕРТ
(на иврите)
Да будет воля Твоя, Господи, Бог наш и Бог отцов наших, провести нас в мире…
ВН. СПАЛЬНЯ АВНЕРА — КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Дверцы шкафа открыты. Внутри — никого.
Авнер сидит на постели, сжимая и разжимая левый кулак, держа в правой руке пистолет.
Он никак не может успокоиться, не знает, что ему делать.
Он встаёт, подставляет стул под ручку двери.
Начинает ходить взад-вперед по спальне.
Кладёт пистолет, в кобуре, возле кровати. Осторожно поднимает матрас, чтобы посмотреть — нет ли под ним бомбы. Разумеется, нет. Он вынимает перочинный нож, открывает его, снова поднимает матрас и разрезает его вдоль, затем осматривает внутренности в поисках бомбы. Снова — ничего.
Мы слышим З.К. молитву Роберта:
РОБЕРТ (З.К., на иврите)
…и довести нас в мире, и поддержать нас, и спасти нас от руки всякого врага и грабителя, подстерегающего в пути. И пошли благословение делу рук наших, и позволь нам обрести милость, благосклонность и сочувствие в глазах Твоих и в глазах каждого, видящего нас.
ВН. ВНУТРИ КОТТЕДЖА РОБЕРТА, БАТТИС — НОЧЬ
Роберт заканчивает молитву.
РОБЕРТ
(на иврите)
Услышь молитвы наши. Ибо Ты Господь, Кто внимает мольбам и молитвам. Благословен Ты, Господь, внимающий молитве.
Робет складывает талит, снимает тфиллин, откладывает их в сторону.
ВН. СПАЛЬНЯ АВНЕРА — КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — НОЧЬ
Авнер раздевается.
Он сидит на кровати. Тянется к телефону, но останавливается. Снова вынимает перочинный нож, открывает отвёртку. С исключительной осторожностью поднимает телефонный аппарат, переворачивает его и аккуратно отвинчивает дно. Обычный телефон. Не устанавливая дно на место, он набирает ноль.
АВНЕР
Я хочу позвонить в Бруклин, Нью-Йорк, звонок за счёт вызываемого абонента, номер 212-62…
Он останавливается, затем вешает трубку. Выдёргивает из телефона все внутренности в поисках чего-то, бомбы, жучка…
Он вынимает пистолет из кобуры и ложится в кровать. Выключает свет.
Он лежит неподвижно, уставившись в темноту. Случает собственное дыхание:
прерывистое, неровное — дыхание испуганного человека. Встаёт, проверяет дверь — под ручкой укреплён стул. Он слушает, приложив ухо к двери, им снова начинает овладевать паника. Он смотрит на кровать, но не ложится. Смотрит на шкаф, дверцы открыты.
Секундное колебание — и он залезает в шкаф и прикрывает изнутри дверцы, оставив щель для воздуха и звука.
ВН. В ШКАФУ — ПОЗДНЯЯ НОЧЬ
Авнер свернулся калачиком на дне шкафа, прислонившись к гладильной доске, в руке пистолет. Он пытается успокоиться.
ВН. ВНУТРИ КОТТЕДЖА — НОЧЬ
Роберт продолжает собирать вещи. Он берёт в руки игрушечное «чёртово колесо», приводит его в движение, опускает и смотрит, как оно крутится. Он возвращается к своим проводам, бутылкам и брикетам взрывчатки. Берёт в руки таймер.
«Чёртово колесо» вращается всё медленнее, затем останавливается.
СН. МАЛЕНЬКИЙ КАМЕННЫЙ КОТТЕДЖ — НОЧЬ
Мощный взрыв разносит коттедж на клочки.
ВН. В ШКАФУ — УТРО
Авнер спит. Звонит телефон в спальне. Авнер резко просыпается, не понимая, где он.
Пытается встать и ударяется головой о направляющую для вешалок. Вешалки дождём сыпятся на него, гладильная доска падает.
КОНСПИРАТИВНАЯ КВАРТИРА — ФРАНКФУРТ — УТРО
Авнер выбирается из шкафа, освобождаясь от мешанины упавших на него вещей, бросается к телефону и снимает трубку.
АВНЕР
Что?
СН. СТЕКЛЯННАЯ ВИТРИНА ДОРОГОГО МАГАЗИНА КУХОННОЙ МЕБЕЛИ И ПРИНАДЛЕЖНОСТЕЙ — ПАРИЖ — НОЧЬ
Авнер стоит перед витриной. Экспозиция изменилась — перед ним новая, но всё такая же красивая кухня. У себя за спиной, отражённым в стекле, он видит Роберта, который подходит ближе, улыбаясь. Они встречаются глазами в стекле. Роберт стоит прямо за Авнером. Он что-то спрашивает, возможно, движением губ, а может быть, вопрос в его глазах.
АВНЕР
Это будет великолепно. Рано или поздно.
Авнер кладёт ладонь на стекло поверх лица Роберта. Поворачивается — за ним стоит Луи.
Авнер, не мигая, смотрит на Луи. Луи вынимает из кармана платок и вытирает отпечатки, которые Авнер оставил на стекле.
ЛУИ
Али Хасан Саламэ в Тарифе, на побережье Испании. Он на территории, охраняемой от всех любых происшествий и случайностей, мыслимых и немыслимых.
Авнер не отвечает, только смотрит на Луи, как будто не видит его.
ЛУИ
Взрывники часто умирают случайной смертью.
(пожимает плечами)
В Афинах вы застрелили агента КГБ. Многие хотели бы вас убить, мсье Шторх. Но мне это зачем? Вы платите, как никто другой.
Пауза.
ЛУИ
(продолжает)
Пробраться к Саламэ будет нелегко и очень опасно. Но ведь это он спланировал мюнхенскую бойню. Уничтожьте его — и вам позволят вернуться домой. Вы со мной согласны?
Они смотрят друг на друга.
АВНЕР
Да, Луи, согласен.
Они улыбаются друг другу, без симпатии, но с пониманием своей неразрывной связи.
Оба знают, что это их последняя встреча.
ЛУИ
Когда-нибудь у вас будет такая кухня. Они очень дороги. Дом вообще вещь дорогая.
СН. ТЕРРАСА ОГРОМНОГО ОСОБНЯКА НА ПОБЕРЕЖЬЕ ВОЗЛЕ ТАРИФЫ, ИСПАНИЯ — НОЧЬ
Авнер и Стив, в чёрной одежде, на лицах краска для камуфляжа, ползут по подстриженному газону, в глубокой тени садовой стены. Они двигаются по направлению к огромному дому, несколько окон которого ярко освещены. На спинах у обоих — дальнобойные винтовки.
СН. ГАЗОН ПЕРЕД ОСОБНЯКОМ — НОЧЬ
Дом совсем рядом. Слышна египетская музыка. Распластавшись в траве, Стив смотрит в бинокль ночного видения на большую стеклянную дверь, за которой видна обширная библиотека.
СТИВ
Чёрт. Бордель какой-то.
Он передаёт бинокль Авнеру, лёжащему позади него. Авнер смотрит. Потом останавливается и смотрит на большие стеклянные двери рядом с библиотекой.
В ОКУЛЯРАХ БИНОКЛЯ:
Стеклянные панели входных дверей чистые, дым и янтарь, толстые, волнистые. За ними комната, украшенная висящими под разными углами зеркалами и зеркальными дверями, которые открываются и закрываются, создавая игру отражений. Ряд больших хрустальных канделябров своим светом еще более усложняют картину. Несколько арабов, возможно даже, человек двадцать, переставляют большие деревянные ящики.
Искажённые фрагменты их отражений появляются в разных зеркалах, как на кубистской картине.
СНОВА:
Авнер и Стив в темноте перед домом.
СТИВ
Ну и сколько их там?
В ОКУЛЯРАХ БИНОКЛЯ:
Авнер методично перемещает бинокль назад и вперед, изучая лица в библиотеке.
Внезапно он видит кого-то, кто может быть Саламэ. Спустя мгновение этот человек исчезает.
СНОВА:
Стив и АВНЕР
АВНЕР
Это он. Он там.
В ОКУЛЯРАХ БИНОКЛЯ:
Авнер снова наводит бинокль на библиотеку. Он немедленно натыкается на затылок человека, стоящего перед зеркальными дверями. Человек поворачивается. Это действительно Саламэ. Он курит и разговаривает с кем-то.
Авнер увеличивает изображение. Звуки ночи становятся громче: музыка, доносящийся из дома диалог на арабском, цикады, отдалённый прилив и дыхание самого Авнера.
Саламэ внезапно замолкает, затягивается сигаретой — и вдруг смотрит прямо сквозь двери библиотеки, сквозь панели цветного стекла, в темноту, как будто ищет и вот, наконец, поймал взгляд Авнера.
Зеркальные двери позади Саламэ открываются, потом другие, потом ещё и ещё, и в окулярях снова и снова, в фас, профиль, три четверти, повторяется всё тоже лицо и глаза, неподвижно глядящие на кого-то — наверное, на Авнера — со странным выражением: фамильярность, ненависть, насмешка.
СНОВА:
СТИВ
Их слишком много. Мы погибнем.
Они слышат звук шагов. Кто-то идет по гравию, приближаясь к ним со стороны сада. Они вжимаются в траву и прячутся в тень. Авнер оставляет бинокль на газоне. Они снимают со спины винтовки и снимают их с предохранителя.
Человек мочится, стоя к ним спиной. За плечами у него автомат Калашникова.
Авнер видит бинокль, оставленный на краю газона. Он прикасается к Стиву, привлекая внимание, и показывает туда.
Стив беззвучно произносит «Черт!» и начинает продвигаться к биноклю. Человек заканчивает мочиться и застёгивает ширинку.
Локоть Стива натыкается на сухой лист.
Человек резко поворачивается. Это мальчишка, лет четырнадцати-пятнадцати. Увидев Авнера и Стива, парень начинает возиться со своим автоматом. Стив уже вскочил на ноги и прицеливается, Авнер рядом, чуть позади.
Стив стреляет, потом Авнер, первая пуля сбивает парнишку с ног, вторая попадает в глаз, отчего его голова взрывается. Тело обрушивается в кусты.
Авнер и Стив слышат крики, доносящиеся из дома. Кто-то в гостиной распахивает двери и кричит по-арабски. Пригнувшись, они бросаются назад, в тень. Внезапная автоматная очередь поднимает пыль и гравий.
Стив бросается бежать к берегу. Авнер ловит его за руку, поворачивает и направляет в другую сторону, затем сам бежит туда. Стив — за ним.
Когда они приближаются к главным воротам, Авнер внезапно спотыкается и падает, разбивая лицо. Он сидит на земле, потрясённый. Стив поднимает его на ноги, и они продолжают бежать к воротам.
Авнер стреляет в центр запора. Стив поворачивается и несколько раз стреляет в темноту позади.
АВНЕР
БЫСТРЕЕ!
Они с размаху ударяются в створки ворот. Ворота распахиваются, и Авнер со Стивом сломя голову несутся по дороге. Шум погони, крики со стороны особняка становятся ближе. Где-то рядом раздаётся автоматная очередь. Авнер и Стив бегут со всех ног.
Никто их не преследует. Они продолжают бежать.
Авнер бежит, его лицо измазано чёрной краской, ссадина кровоточит, пот, ужас. Он сворачивает на обочину и бежит по траве.
Он отбрасывает винтовку и продолжает бежать.
Скорость возрастает. Он бежит так, что мир вокруг начинает рушиться. Уже нельзя понять, где он находится.
Камера останавливается на глазах Авнера.
СН. ПОСАДОЧНАЯ ПОЛОСА АЭРОПОРТА ЛОД — ТЕЛЬ-АВИВ — ДЕНЬ
Пассажиры сходят с трапа самолета Эль-Аль. Среди них АВНЕР Неподалёку стоит военный джип с открытым верхом. На капоте сидят двое солдат. Авнер идёт к ним, такое чувство, что он ждёт ареста.
АВНЕР
Я…
СОЛДАТ №1.
Мы знаем. Прокатитесь с нами?
СОЛДАТ №2.
Залезайте.
Они залезают в джип — солдаты спереди, Авнер сзади. Один из солдат поворачивается к нему.
СОЛДАТ
Я Иегуда, а он Ави. Шин Бет. Мы не должны знать, кто вы. Мы не офицеры, мы никто, и нам ничего не говорят, но мы слышали о том, что вы сделали, и хотим сказать: для нас честь встретиться с вами.
Иегуда поворачивается и заводит джип. Авнер потрясён, хотя старается не показать виду.
ВН. КОМНАТА 27-5-Н, ШТАБ-КВАРТИРА МОССАД — ТЕЛЬ-АВИВ — ДЕНЬ
Та же комната, в которой Авнер подписывал контракт перед началом миссии. Ничего не изменилось. Авнер сидит, думает, ждёт.
Входит человек в гражданской одежде, неся большой магнитофон, микрофон и моток кабеля. Он улыбается Авнеру, кладёт оборудование на стол, и начинает подключать его, насвистывая сквозь зубы.
Авнер наблюдает. Закончив, человек дружески кивает Авнеру и уходит.
Входит Эфраим.
ЭФРАИМ
У меня к вам, ребята, нет никаких претензий, кроме одной: женщина в плавучем доме в Хоорне.
Авнер удивлён.
ЭФРАИМ
(продолжает)
Стив рассказал об этом.
АВНЕР
Мы взяли отпуск за свой счёт и убили её в свободное основной работы время.
ЭФРАИМ
Не будь идиотом. В остальном, как я уже сказал, у меня нет претензий к вашей работе.
АВНЕР
Вот только трое погибли.
Эфраим кивает.
ЭФРАИМ
Как заявил твой коллега — и всячески это подчёркивал — здесь нет твоей вины.
Он поёт тебе дифирамбы. Лучший командир в его жизни и всё такое.
АВНЕР
Вот как. Стив тоже ничего.
ЭФРАИМ
Он сказал, что эта французская группировка… Луи? Так его имя? Что они продали террористам информацию о вашем местонахождении. И помогли убить твоих людей.
АВНЕР
Чушь.
ЭФРАИМ
Скажи нам, кто они.
АВНЕР
Они не станут с вами работать. Я не могу. Я дал слово.
ЭФРАИМ
Ты израильский офицер. Присяга — твоё единственное слово. Больше ничего.
Авнер не отвечает.
ЭФРАИМ
Так, значит…
Дверь открывается, и входит генерал Ицхак Хофи, позади него два помощника. Авнер встаёт, один из помощников закрывает дверь.
ЭФРАИМ
Это генерал Хофи, Северное командование.
ГЕНЕРАЛ ХОФИ
Слушайте, премьер-министр гордится вами и вашими людьми. Она хотела бы сказать это вам лично, но это невозможно. Она ведь никогда о вас не слышала, верно?
Авнер кивает.
ГЕНЕРАЛ ХОФИ
(продолжает)
Хорошо. Она сказала, что вы оказали великую услугу своему народу. Израилю.
Хофи обнимает Авнера, целует в обе щеки. Затем поворачивается, чтобы уйти. У двери останавливается и смотрит на Авнера.
ГЕНЕРАЛ ХОФИ
Это всё. Никакой медали, ничего.
Он смеётся, довольный, и уходит.
ЭФРАИМ
(в микрофон)
Проверка, проверка, раз, два, три…
ОН перематывает плёнку, затем нажимает кнопку воспроизведения. Слушает свой голос, говорящий «проверка, проверка». Снова нажимает на запись.
ЭФРАИМ
(продолжает)
16 июня 1973 года. Авнер Кауфман. Интервью.
(Авнеру)
Ну, давай.
АВНЕР
Что?
ЭФРАИМ
Рассказывай всё, что узнал.
АВНЕР
Всё, что узнал?
ЭФРАИМ
Да. Что ты узнал?
Авнер смотрит вперед, сквозь Эфраима. Воспоминания тяжкой ношей опускаются на его плечи. Эфраим ждёт, теряет терпение.
ЭФРАИМ
Ой, ради Бога. Назови имена и номера всех своих источников.
Авнер смотрит в пол, не отвечая.
ЭФРАИМ
Я могу отдать тебя под трибунал. Может, и придётся.
Авнер отрицательно качает головой.
АВНЕР
Не можешь. Я на тебя не работаю.
(серьёзно)
Я не существую.
ВН. КВАРТИРА МАТЕРИ АВНЕРА — ТЕЛЬ-АВИВ — ДЕНЬ
Она живёт одна. Маленькая, очень скромная квартирка. Она подаёт Авнеру чай. Он ужасно выглядит.
На стене всего две фотографии. Авнер смотрит: одна — это фото его отца, другая — его собственная. На обеих фотографиях они в военной форме.
АВНЕР
Ты в разводе. Почему его фото по-прежнему на стене?
МАТЬ АВНЕРА
Не будь смешным. Ты не навещал его?
Авнер смотрит в сторону.
МАТЬ АВНЕРА
Ты ужасно выглядишь.
Авнер не смотрит на неё.
АВНЕР
Я… мне сейчас не очень хорошо, и я не хочу его видеть.
Она кивает.
МАТЬ АВНЕРА
Не нужно мне ничего объяснять. Ты отдал много сил.
АВНЕР
Я жив. Верно? Остальное… как-нибудь образуется.
МАТЬ АВНЕРА
Я не дура, АВНЕР
АВНЕР
Я никогда не считал тебя…
МАТЬ АВНЕРА
Есть связи, которые нельзя разорвать. Ты тот, кто ты есть.
Они сидят, не глядя друг на друга.
МАТЬ АВНЕРА
Все мои в Европе погибли. Почти вся семья.
(делает жест, как будто что-то растворяется в воздухе)
Рффф! Я никогда тебе этого не рассказывала.
АВНЕР
Я знал.
МАТЬ АВНЕРА
Ты знал. Тогда к чему было рассказывать? Я не погибла, потому что уехала сюда. Когда я только здесь появилась, я поднялась на вершину Иерусалимского холма и молилась, прося у Господа ребенка. Раньше я никогда не молилась, а тут стала молиться. И я чувствовала, что они все молятся вместе со мной.
Она смотрит на него с печалью и яростной любовью.
МАТЬ АВНЕРА
Мы молились о тебе. То, что ты сделал — ты сделал ради нас. Ради своей дочери, но и ради нас тоже. Каждый из тех, кто умер, — умирая, желал этого. (она жестом указывает на всё, что её окружает) Никто никогда ничего нам не давал — нам пришлось взять это самим. Место, где можно быть евреем среди евреев. И не перед кем не склонять головы. Я благодарю Бога за то, что он услышал мою молитву.
Авнер, наконец, поднимает на неё глаза.
АВНЕР
Хочешь, я скажу тебе, мама? Ты хочешь знать, что я сделал?
Они молча смотрят друг на друга.
МАТЬ АВНЕРА
Что тут ещё сказать? Чего бы это не стоило, чего бы не будет стоить. Место на Земле. Теперь у нас есть место на Земле. Наконец-то.
СН. ПЕРЕД АЭРОПОРТОМ ЛОД — РАННЕЕ УТРО
Эфраим высаживает Авнера из машины. Эфраим очень зол.
Авнер вынимает из рюкзака белую картонную коробку и протягивает её Эфраиму.
Эфраим не принимает её.
ЭФРАИМ
Что это?
АВНЕР
Пахлава.
ЭФРАИМ
(с отвращением)
Из Реховота? Только арабы в Яффе умеют делать съедобную пахлаву.
Он отдаёт коробку Авнеру назад.
ЭФРАИМ
(продолжает)
Сьешь в самолете. Ты слишком худой.
(зло)
Надеюсь, тебя стошнит. Ладно, забудь. Повидаешься с женой, ребёнком, отдохнёшь пару месяцев. Мы хотим вернуть тебя на полевую работу.
Авнер молчит.
ЭФРАИМ
(продолжает)
Не в Европе. Возможно, в Латинской Америке.
АВНЕР
Нет.
ЭФРАИМ
У тебя будет время подумать.
АВНЕР
Я не хочу. Нет.
ЭФРАИМ
Ладно, вернешься, и мы…
Авнер берёт чемодан и направляется к аэропорту. Эфраим смотрит ему вслед.
Входя в аэропорт, Авнер сталкивается с группой палестинских детей, человек тридцать, мальчики и девочки в взрасте от 10 до 13 лет, которые выбегают их здания аэропорта. На детях цветные футболки с надписью арабской вязью «Кашефат Мадрессат Яффа». На левой руке у каждого — повязка с той же надписью и арабской буквой «алеф». По всей видимости, дети возвращаются из какого-то летнего лагеря. На какой-то момент, на бегу, они окружают Авнера, замедляя его шаги. Детей сопровождают трое молодых женщин: две из них в современной одежде, третья — в головной накидке и традиционной одежде.
Все говорят очень громко и возбуждённо по-арабски. Авнер поворачивается, чтобы посмотреть на детей. Эфраима уже нет.
СН. КЛИНТОН СТРИТ, КЭРРОЛ ГАРДЕНС, БРУКЛИН — ДЕНЬ
Ранняя весна, ещё довольно холодно. Дафна стоит на пороге, болтая с со старой итальянкой, которая высунулась из окна своей квартиры на первом этаже; Гейла сидит на коленях у Дафны и сосет мягкую игрушку.
Авнер стоит на тротуаре с чемоданом и смотрит на Дафну. Ссадина на щеке всё ещё не зажила. Он выглядит растрёпанным, растерянным и совершенно обессиленным.
Дафна видит его, встаёт, в шоке. Слегка наклоняется. Он замер, смущённый, неуверенный, внезапно испуганный. Гейла начинает плакать.
ВН. КВАРТИРА В БРУКЛИНЕ — ПОЗДНЯЯ НОЧЬ
Дафна выходит из спальни в поисках Авнера. Входит в гостиную. Он сидит на подоконнике, настороженно рассматривает улицу снаружи. Чарли сидит рядом.
Дафна видит, что Авнер пристроил стул под дверную ручку.
Он поворачивается и смотрит на неё.
ДАФНА
Плохой сон?
АВНЕР
Да. Да.
(качает головой, смущённо хмыкает)
Не знаю, куда деваться.
(оглядывает комнату)
Хорошая квартира. Ты всё… хорошо сделала.
ДАФНА
Ложись спать.
Она возвращается в спальню. Она не заметила, что у Авнера в руке пистолет. Он смотрит её вслед, затем возвращается к своему бдению. Его левый кулак сжимается и разжимается.
СН. ПЕРЕД ДОМОМ В БРУКЛИНЕ, КЛИНТОН СТРИТ — ДЕНЬ
Лето в самом разгаре, жара — не продохнуть, дети играют перед открытым гидрантом, много зелени, влажно.
Авнер идёт к своему дому. Он выглядит более з